Отрицание (ЛП)

- Его имя Натан, - отвечает он. – И когда мы сразу добрались прошлой ночью он дал тебе

обезболивающее и успокаивающее. Около четырех часов назад, он проверил тебя и дал тебе

противовоспалительное, он с уверенностью предполагал, что ты проснешься с хорошим

самочувствием. Очевидно оно сработало.

- Подожди. Он вернулся и дал мне другое лекарство, а я об этом не знала?

- Ты не знала, потому что ты до сих пор была под сильным успокоительным, и это была хорошая

идея. Чтобы ввести тебе лекарство, пока ты не проснулась.

- Он дал мне лекарство, когда я была голая. Сколько людей видели меня такой?

- Только я.

В его голосе присутствует тяжелое собственническое качество, и я вдруг сильно понимаю, на

сколько мы близки. Как близко находятся наши рты, и я сейчас официально думаю о нашем поцелуи.

Я решаю, что мне надо поменять тему. – Сколько я проспала?

- Двенадцать часов, - говорит он.

- И до сих пор идет дождь?

- Должно быть он не прекратиться до завтра.

Я решаю, что дождь такой же бесконечный, как и моя потеря памяти. – И мы в доме твоего

друга-хакера?

- Дом Маттео. Верно.

- Он тот, кто пытается выяснить, кто я, используя мое имя?

- Да, и он до сих пор работает над этим. – Он делает паузу. – Нам надо поговорить, Элла.

Мои глаза округляются. – О нет. Он нашел что-то плохое.

- Я не интересовался, что Маттео нашел или не нашел прямо сейчас. Кто он?

- Что?

- Прямо перед тем, как ты упала в обморок прошлой ночью, ты посмотрела на меня и сказала:

«Пожалуйста, не будь им». Кто он, и что он сделал тебе?

Воспоминание о том мужчине обрушивается на меня с изображением меня, привязанной к той

кровати, и я пытаюсь повернуться на спину. Нога Кейдена опускается на мою ногу, удерживая меня

на месте. – Кто он?

- Я была под лекарствами, Кейден.

- Поэтому ты не помнишь, что сказала мне? И перед тем, как ты ответишь, уточню. Мне не

нравятся секреты.

- Я знаю, что у тебя есть секреты, поэтому не делай мне выговор. Я не ребенок. Я не твоя

собственность. Это моя жизнь.

- Которая стала моей.

- Это прошлое.

- Оно сталкивается с настоящим, - противоречит он. – Кто он?

- Я не помню.

- Ты помнишь что-то или ты не скажешь это мне.

- Я сказала тебе, это лекарство говорило.

- Это твое воспоминание говорило.

- Отлично, - говорю я. – У меня было яркое воспоминание о прошлом.

- И он присутствовал там?

- Да.

- Поэтому мы возвращаемся к первоначальному вопросу. Кто он?

- Я правда не знаю.

Его глаза вспыхивают недовольством. – Ты не знаешь или ты не собираешься говорить мне?

- Я не знаю.

Его губы сжимаются, его выражение ужесточается. – Ты боишься его.

- Да, - шепчу я. – Я боюсь его.

Он изучает меня, его челюсть твердеет, секунды тикают, пока он не говорит: - Я не он.

Я хочу сказать ему, что я знаю, но не могу высказать слова.

- Я спас тебе жизнь, - напоминает он мне. – Я защищаю и помогаю тебе.

Сейчас я могу это сказать. – Я знаю.

- Ты не знаешь, и это проблема для нас обоих. – Он отводит от меня взгляд, длинная прядь его

светло-коричневых волос дразнит его лоб.

- Это не проблема, - говорю я поспешно, и не желая того, я разве что не призналась, что он прав.

Я не знаю. Я открываю свой рот, чтобы объяснить. – Я имею в виду…

Он ударяет острым взглядом по мне. – Я знаю, что ты имеешь в виду, и это определенно

проблема. – А затем он пропускает свои пальцы в мои волосы, притягивая меня ближе, его дыхание

дразнит мои губы, когда он добавляет: - Проблема, которую я планирую решить.

- Я могу объяснить, - говорю я, ненавидя злость, исходящую от него, в меня, но его рот уже

накрывает мой, язык прорывается через мои зубы, шелковистая ласка, от которой морщатся мои соски, и моя плоть сжимается. Но мне надо поговорить с ним, и моя рука упирается в его грудь, его кожа

горячая, или может это потому что мне очень жарко, вспыхнувшая от этого мужчины. И снова, я хочу

оттолкнуть его, но не могу. Я не отталкиваю. Я не уверена, что правда хочу это сделать. Мой стон

говорит, что я не хочу, и я сдаюсь в том, как сильно я хочу этого мужчину, погружаясь в поцелуй, пробуя его на вкус, теряясь в нем.

Он переворачивает меня на спину, тяжелый, восхитительный вес половины его тела сверху

меня, его нога накрывает мою, его живот давится на мой. Твердый толчок его возбуждения

прижимается к моей плоти. Мои руки находят его плечи, держась за них, не отталкивая, когда одна из

его рук спускает одеяло, обнажая мою грудь. Я выгибаюсь от прикосновения, и он поддразнивает мой

сосок, кусает мои губы, и снова меня целует, но его злость не уходит. Я пробую ее на вкус, я чувствую, как она дрожит в нем, во мне, и я хочу заставить ее уйти, но вместо этого он отрывает свои губы от

моих, глядя на меня, наше дыхание заполняет небольшое пространство между нами.

- Я на вкус такой же, как он? – требует он, его голос резкий, взволнованный.

- Что? – я вздыхаю. Набатный колокол взрывается в моей голове. – Откуда ты знаешь, что я

целовалась с ним?

- Мы оба знаем, что ты делала намного больше, чем целовалась с ним, дорогая, и этот поцелуй