Отрицание (ЛП)

Я с Кейденом жадно начинаем есть, мы оба восторгаемся, что это действительно совершенство, и я вскоре добавляю: - Даже без своей памяти, я верю, что это самая лучшая паста в моей жизни.

От моего признания она вся светится и энергично возвращается к плите.

- Ты сделала ее очень счастливой, - уверяет меня Кейден. – И для справки, все, кому нужно есть

ее еду, очень худые для нее.

- Как ты еще не поправился от ее готовки?

Он протыкает вилкой фрикадельку и поднимает ее. – Вот поэтому наверху целый спортзал.

Я смеюсь. – Я определенно посещу его, и вскоре.

Мы едим несколько минут в комфортной тишине, и я думаю, это признак того, как хорошо мы

ладим друг с другом. Это шевелит миллион вопросов о том, на что он смотрел в темноте ночи, что

мучает его, но я боюсь, что, если спрошу, он уйдет. Марабелла быстро присоединяется к нам, немного

болтая и забирая наши тарелки.

- Десерт? – спрашивает она. – У меня есть творожный пудинг.

Я хлопаю по своему животу. – Я объелась. Я лучше откажусь.

- Я тоже, - соглашается Кейден. – Может позже.

- Значит я достигла своей цели, - утверждает Марабелла, ставя свежий кофе эспрессо перед

нами и бросая свое внимания на меня. – Перед тем, как я направлюсь спать, на стойке лежит белая

доска. Оставь мне список того, что тебе нравится, и я завтра достану это.

Это приятное открытие понять, что я знаю, что мне нравится. Шоколад. Кофе. Сыр. Паста. – У

меня аллергия на моллюсков, - говорю я, смотря на Кейдена.

- Хорошо, что ты вспомнила, - говорит он.

- И прежде, чем у тебя случилась бы реакция, - добавляет Марабелла.

- Может я не хочу вспомнить, кто я, - комментирую я, - но однозначно мой мозг до сих пор

хочет, чтобы я выдержала.

- Мы защитим тебя и будем твоей семьей, - обещает Марабелла. – А сейчас я оставлю вас двоих

наедине. Мне рано надо будет позаботиться о блюдах.

- Спасибо за замечательную еду, - говорю я. – И за все, что вы уже сделали для меня.

- Заботиться об этом замке и семье – моя жизнь, т.к. он был моего мужа. Эдуардо был с

Кевином, когда он узнал меня, и когда Кевин усыновил Кейдена. И, как и он, я буду здесь, пока не

умру, если Кейден разрешит. – Она посылает ему поцелуй и уходит.

Энергия Кейдена меняется, сгущая воздух. – Кевин усыновил меня, когда мне было десять, и

привел сюда. Мой отец с ним оба были Охотниками и самыми лучшими друзьями, поэтому, когда мою

семью убили, он взял меня к себе. И так как я знаю, что ты собираешься спросить об этом, но боишься, их убили, пока я прятался в шкафу, куда меня спрятал отец. Дело так и не решилось.

Он встает и берет с собой свою чашку, и все, что я смогла – это сдержать вздох от полного

ужаса маленького мальчика, прячущегося, пока его родителей непонятно почему убивали. Внезапно, все, о чем я переживаю, становится ничем. Кейден идет к раковине и кладет туда чашку, его руки

опускаются на столешницу перед собой, и я почти могу почувствовать, как он проживает свое

прошлое.

Я даже не думаю говорить в сиденье. Я становлюсь за ним, моя рука опускается на его спину.

Как только я трогаю его, он перетаскивает меня перед собой, заключая в клетку между собой и

столешницей, его руки опускаются по обе мои стороны, но нигде меня не трогает. – Каждый раз, когда

ты спрашиваешь меня – почему, это приводит к одному. Ты была одна в незнакомой стране без семьи

и друзей. Это то, что я очень хорошо знаю. И тогда, когда ты открыла свои глаза и ничего не знала, кроме меня, я решил защищать тебя.

Мои глаза стали жечь, и не от моей боли. От его. – Вот почему ты казался мне знакомым. Ты

знал, что у нас была связь разделенного опыта, но я не знала. – Я тянусь к его щеке, но он хватает мою

руку, держа ее между нами.

- Каждый раз, когда ты трогаешь меня, - говорит он, его голос нагружается

неидентифицируемой эмоцией, - я забываю, что ты не знаешь, кто ты или что ты хочешь.

- Ты сказал себе, что имя не определяет меня. Я знаю, кто я. И я знаю, что я хочу, а это – тебя и

все, что между нами.

- Я – не герой, Элла. Но я и не кретин, который собирается воспользоваться тобой.

- Снова удар кнутом, Кейден. Минутой раньше было «Я буду трахать тебя, пока ты не

вспомнишь свое имя». А в следующую – вот это.

- Ты чертовски хорошо знаешь, о чем это было. Ты думала, что я был им, и это взбесило меня.

Он отталкивается от столешницы и делает шаг назад, пробегая грубой рукой через свои волосы

и оставляя их в взъерошенном сексуальном беспорядке. – Я выйду на немного. – Он не ждет ответа. Я

моргаю, и он уходит. И мне вдруг становится холодно и больно одной.

Глава 15

Он одет в серый костюм с синим галстуком, всё в беспорядке, как и его темно-коричневые

волосы. Хотя я уверена, что его твердая, грубоватая внешность привлекает многих женщин, я – не

одна из них. Всё, что я вижу, - это гнев и очень большая проблема, чтобы чувствовать себя в

безопасности.

- Вот вы где, Белла, - говорит он, его серые глаза загораются. – Я был удивлен, что вы покинули