Отрицание отрицания

В село он заглядывать не собирался. Сделав крюк, чтобы запутать возможное наблюдение, резко свернул вниз, к реке. Кое-как пробравшись сквозь заваленный буреломом лес, проломился сквозь густой кустарник и вышел на пологий берег то ли огромной, степенно текущей реки, толи столь же огромного озера. И пошел вдоль берега у самой кромки воды.

А завернув за мысок, увидел на берегу крепкого мужика в меховой безрукавке, склонившегося над лодкой. Подошел ближе, окликнул:

— Эй, товарищ!..

Мужик, выпрямившись, оглянулся. И Павел онемел от неожиданности. Даже спросил почему-то шепотом:

— Кузьма?..

— Здорово, Павел, — невозмутимо, а скорее безразлично сказал Кузьма. — Нашел, значит?

— Кузьма!.. — радостно крикнул Павел и бросился к старому помощнику, явно намереваясь обнять.

Однако Кузьма от объятий отстранился:

— Ипритом от тебя пахнет.

Павел криво усмехнулся, но спросил о другом:

— Ты, вроде, и не удивился?

— А чего удивляться, когда я знал, что ты — в лагере?

— Откуда?

— От начальника кавече. Он ко мне частенько заглядывает.

Начальники культурно-воспитательной части концлагерей официально занимались досугом заключенных. Самодеятельность, концерты, разрешенные фильмы. А неофициально все они были представителями чекистских органов и обязаны были регулярно докладывать наверх о нарушениях.

— Вот с этой задачей меня и подсадили в лагерь с правом выхода без охраны, — зло сказал Павел. — Сначала оклеветали — для прикрытия, разумеется — А потом — сюда. Разоблачить сговор руководства.

— Сговор? — безразлично спросил Кузьма. — И какой же там может быть сговор?

— Начнем с того, что майор караульной службы не только без сопровождающего отпускает в село некую Анечку, но и подает ей коляску утром и вечером. А она осуждена по 58-й, контрреволюционная агитация.

— Она немецкий язык хорошо знает. Вот и преподает его в школе и в кружке для желающих.

— Во-во. А ты им деликатесы к столу поставляешь.

— Да, ты же по должности адъютант начальника продовольствования. Кстати, подвернулся. Тут, понимаешь, таймень икряной в вершу попал, а икры в нем — кадушка. Подсоби вытащить, один не управлюсь. Здоров он больно. Садись на весла, чего стоишь?

Павел хотел еще что-то сказать, но передумал и сел на весла. Кузьма устроился на корме. Сказал:

— Протоку впереди видишь? Там он отлеживался и там же в вершу угодил. Правь прямо, там укажу куда.

Добрались до протоки. Она была узкой, грести пришлось одним веслом. Высокий прибрежный тростник почти смыкался над головой.

— Омут впереди. Как вплывем, тише греби, — шепотом сказал Кузьма. — Он — чуткий, как чекист.

Павел промолчал, хотя очень хотелось разъяснить, что чекисты не чуткие, а бдительные.

— Вот, самое место, — сказал Кузьма, глядя за корму. — Иди сюда, глянешь, как его сподручнее вытащить.

Павел прошел на корму. Кузьма пропустил его, оказавшись позади.

— Видишь его?

— Да нет… — сказал Павел, наклонившись и вытянув шею.

— Ну, сейчас увидишь…

Кузьма неожиданно рубанул его по вытянутой шее ладонью. От левого плеча к правому. И Павел без звука полетел в черную воду вниз головой…

Кузьма обождал, пока не закончились пузырьки воздуха на поверхности. Сказал:

— Одной гадиной на свете меньше стало.

Вздохнул, снял кепку.

— Господи, спиши мне грехи мои.

И широко перекрестился на восток.

Отрицание шестое

Из служебного донесения НКВД Карельской автономной республики:

«СОГЛАСНО ВАШЕЙ ДИРЕКТИВЕ ОПЕРАТИВНИКИ ОБНАРУЖИЛИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ СКЕЛЕТ В СЕМИ КИЛОМЕТРАХ ОТ ЛАГЕРЯ ОСОБОГО НАЗНАЧЕНИЯ. ОПОЗНАНИЮ НЕ ПОДЛЕЖИТ, СКВОЗЬ КОСТИ УЖЕ КУСТЫ ПРОРАСЛИ. ЕДИНСТВЕННЫМ ПРЕДМЕТОМ ОПОЗНАНИЯ МОЖЕТ СЛУЖИТЬ РЕЗИНОВЫЙ МЕДИЦИНСКИЙ ШЛАНГ…».

Отрицание седьмое

Приняв Отдельную дивизию на Дальнем Востоке, Владимир Николаев, едва разместив няню с сыном, явился представиться Командующему всеми вооруженными силами Дальнего Востока Маршалу Советского Союза Василию Константиновичу Блюхеру. Маршал выслушал представление стоя, протянул руку, крепко пожал.

— Наслышан о тебе, комдив, хорошо наслышан. И очень рад, что судьба свела нас. За это и по рюмочке не грех принять.

Прошли в маршальскую комнату отдыха, где молчаливый адъютант быстро накрыл стол, расставил закуски и тотчас же удалился. Выпили за знакомство, за совместную встречу, и Василий Константинович сказал:

— Ты — отменный оперативник, комдив, твои операции в военной Академии разбирать надо. Разбирать и учиться, как продуманно они планируются. Ознакомься с дивизией, обживись, а потом я тебя начальником штаба к себе перетащу.

— Это — при втором свидании обсудим, товарищ Маршал…