Отрицание цивилизации: каннибализм, инцест, детоубийство, тоталитаризм

Сведения о себе давал неполные, зачастую противоречивые, причем о себе говорил в третьем лице, называя «людоедом». Сообщил, что трудно отвечать на вопросы, так как через его голову «проходят радиоволны, которые двигают руками, ногами, вызывают неприятные ощущения», постоянно слышится «разноголосица» — приказы, брань, «хула», которые «сбивают с толку». Спрашивал, зачем отвечать на вопросы, если врач «слышит то же самое». Просил «отключить приемник в голове». Себя характеризовал замкнутым, молчуном — «люди как люди, а я сам по себе». Утверждал, что в детстве слышал «голоса, точнее, напевы и мотивы», которые мешали учиться в школе. «Управляющие голоса» появились в последние годы. О мотивах убийства говорил противоречиво — то «испугался», так как потерпевший «приказал снять штаны и сказал, что нарядит в юбку», то «увидел страшные волосатые ноги и людоедские башмаки с зубами», то вообще заявлял, что тот «сам себя убил, сварил и съел из жадности и коварства». Раскаяния не выражал — «что приказали, то и сделал… и правильно», поскольку потерпевший «загубил всех своих жен и у него было много квартир». На вопросы о своей дальнейшей судьбе заявлял, что «все ждет Людмилу», напевно, монотонно повторял, «нанизывая» слова: «Людоед и Людмила, людям мила, пойдем в малинничек, там малиновки, малинка, маленькие».

Нестеров амбивалентен, мышление у него разорванное, паралогичное, с элементами вербигирации, бессвязности. Эмоционально выхолощен, парадоксален. Критические возможности отсутствуют. В отделении был бездеятелен, целыми днями лежал в постели в одной позе с открытыми глазами, ничем не интересовался, ни с кем не общался.

При экспериментально-психологическом исследовании практически не вступал в контакт, нарочитость поведения и высказываний сочетались с нелепостью, непоследовательностью суждений, периодическими ответами не в плане заданного. Отмечались эмоциональная измененность, неадекватность реакций при их уплощенности. Обнаруживалась выраженная мотивационная неустойчивость с аутохтонными колебаниями. Единая линия поведения не удерживалась: отказываясь отвечать на вопросы и выполнять экспериментальные задания, заявляя, что он «людоед» и «основные вопросы» у него «на кухне», тем не менее на ряд вопросов ответил по существу, дал несколько более подробные объяснения на замечания экспериментатора. Себя характеризовал спокойным, любящим помолчать и предпочитающим находиться в одиночестве. Сообщил, что несколько лет назад у него появились «голоса и радиоволны», которые требуется отключить, так как «радист и людоед несовместимы». Каких-либо других особенностей у себя не отмечал. Таким образом, в связи с практической недоступностью испытуемого продуктивному контакту, проведение ЭПИ в полном объеме не представлялось возможным.

Экспертная комиссия пришла к заключению, что Нестеров страдает хроническим психическим расстройством в форме параноидной шизофрении, а поэтому должен быть признан невменяемым.

Для Нестерова, находящегося в состоянии шизофренического психоза, охваченного болезненными галлюцинаторными переживаниями, которые заслоняют от него объективную реальность, уродливо искажают содержание его сознания и самосознания, лишая его способности адекватно оценивать как окружающее, так и происходящее внутри своего собственного «Я», уже не существует прежней системы ценностей.

В этом состоянии он не знает запрета на употребление в качестве еды человеческого мяса, не ощущает разницы между ним и другой пищей, тем более что так велели голоса (при том, что ребенком он был весьма избирателен в пище и крайне брезглив). Он исполняет требования «голосов» практически без сопротивления, не испытывая ни страха, ни колебаний, легко преодолевая отвращение. Оставшись в квартире убитого, он начал поедать его практически сразу как обыкновенное мясо и делал это в течение нескольких дней, не обращая внимание на омерзительный трупный запах настолько сильный, что соседи по дому были вынуждены обратиться в милицию. Он не выходил из дома для покупки продуктов, в этом не было необходимости — «продукт» находился в квартире. Голоса делали желание съесть части трупа компульсивным, непреодолимым влечением.

Иногда каннибализм носит воображаемый характер. В этих случаях он является не только формой проявления агрессии, но и, возможно, одним из этапов формирования каннибальского поведения (идеаторной фазой), предшествующей реализации зародившегося влечения. В этой связи можно привести следующий пример.

Некто Баринов обвинялся в том, что вместе с братом совершил убийство девушки и ее возлюбленного, чтобы доказать себе, что они могут это сделать. Нанеся жертвам многочисленные удары ножом и топором, Баринов затем перерезал горло девушке и стал пить ее кровь.