Отрицание цивилизации: каннибализм, инцест, детоубийство, тоталитаризм

Проведенное С. П. Поздняковой обследование 1405 мужчин, обвиняемых в сексуальных преступлениях и прошедших стационарную судебно-психиатрическую экспертизу во ВНИИ общей и судебной психиатрии им. В. П. Сербского в 80‑е годы (за 10 лет), показало, что число лиц с правонарушениями инцестного характера составило 7,5% (из числа тех, у которых зафиксированы нарушения полового влечения по объекту, причем только в отношении лиц старше 16 лет). Оказалось, что к инцесту чаще всего склонны люди с органическим поражением головного мозга, больше с шизофренией и особенно страдающие алкоголизмом и алкогольным психозом. Немало лиц с наклонностью к инцесту встречается и среди психопатов, особенно тормозимого круга с присущими им робостью, нерешительностью, чувством собственной неполноценности. Они не могут легко устанавливать знакомства, а тем более сексуальные контакты, поэтому их половое влечение нередко приобретает извращенные формы.

По данным С. П. Поздняковой, у лиц, страдающих алкоголизмом, половые расстройства выявлены в 68,7% случаев. Чаше всего это были педофилия и инцест[13].

Ф. С. Каприо, раздумывая над результатами, полученными С. К. Вейнбергом, отмечает, что инцестное поведение мотивируется «любовью», собственническим отношением либо сексуальной похотью. В своих заключениях С. К Вейнберг подчеркивает, что отвращение к инцесту является скорее социальным, чем биологическим. Инцестное табу существует только среди людей, его нет среди животных[14]. Для нас в этой эмпирической информации С. К. Вейнберга важно следующее:

— инцесту способствует перенаселенность жилища, что, конечно, характерно для семей с низким достатком;

— инцест между родителями и детьми имеет место в случаях, если первые играют доминирующую роль в семье, следовательно, они подчиняют себе детей, принуждая их к кровосмесительному сожительству;

— агрессивные участники инцеста обладают рядом психологических и психопатологических особенностей.

Однако эти данные нельзя считать объяснением причин инцеста, поскольку:

— в большинстве перенаселенных жилищ нет никаких кровосмесительных контактов, но такие контакты встречаются во вполне благоустроенных жилищах, в богатых домах;

— в большинстве семей, где доминируют родители, их подавляющая роль заключается отнюдь не в инцестных посягательствах, а в контроле, пусть даже навязчивом, мелком, жестоком, за образом жизни своих детей, подчинении их определенным традициям и стандартам;

— те психологические и психопатологические черты, которые имеются у лиц, склонных к инцесту, с легкостью можно обнаружить и у других людей.

Ф. С. Каприо, несомненно, прав, утверждая, что инцест взаимосвязан с гомосексуализмом и бессознательно лежит в основе таких гетеросексуальных затруднений, как импотенция и фригидность. Он оказывает сильное влияние на образ жизни и всю интимную жизнь человека, однако все эти соображения, в сущности, добавляют не очень много к нашим знаниям о причинах исследуемого явления. Велик соблазн объяснить инцест психическими расстройствами, но пока такие попытки оказались несостоятельными. Вместе с тем ряд эмпирических исследований показывает, что психические расстройства могут активно способствовать нарушениям закона или морали, но не должны рассматриваться в качестве их причин. Их роль в первую очередь проявляется в том, что они растормаживают влечения, снимают субъективный контроль, мешают должному усвоению социальных норм, регулирующих половое поведение.

Думается, что необоснованны суждения тех сексопатологов, которые считают, что у людей, живущих в тесной близости с раннего детства, не возникает сексуальный интерес друг к другу. Однако если бы совместное воспитание в детстве исключало бы инцест, он не получил бы такого распространения. Например, кровосмесительной связи между братом и сестрой вовсе не мешает, а, напротив, может способствовать то, что они вместе росли и воспитывались. Если родственники, вступая в интимные отношения, не знали о своем родстве, то их нельзя считать виновными в инцесте. Поэтому Эдип — лишь жертва судьбы, игрушка в руках богов, которые его заставили сделать то, что сами всегда желали и охотно разрешали себе. Мифотворец же хотел показать людям, насколько опасно кровосмешение и что он должен быть наказуем.