Отрицание цивилизации: каннибализм, инцест, детоубийство, тоталитаризм

Наблюдение за отдельными психически больными лицами иногда убеждает в том, что тяжкие психические болезни, кроме прочих следствий, часто возвращают человека в какое-то изначальное состояние, к каким-то смутным истокам, когда не было цивилизации с ее упорядоченностью и регламентированностью жизни, распределением прав и обязанностей, признанием их сочетаемости, с ее ответственностью и ограничением личного произвола. Безумие отрицает, нет, даже не отрицает и не игнорирует, а просто оставляет культуру в стороне, как бы ничего не ведая о ней, ее нравственных нормах, ее требованиях к личности, в том числе гигиенических. Образно говоря, некоторые психические болезни раздевают современного человека, возвращают его к первобытным, иногда и к «животным» временам. Если общество, включение в социальные контакты делают из биологического существа человека личность, то тяжкое безумие нередко детерминирует прохождение этого же пути в обратном направлении. Отсюда бессознательный и невиновный уход от нравственности, законов и иных запретов и соглашений цивилизации. Можно предположить поэтому, что некоторые расстройства психической деятельности, в первую очередь глубокие, есть возвращение первобытного опыта. Такие расстройства обусловливают непонятную пока необходимость прихода древнейших форм существования.

Наверное, как и в отношении других сложных проблем, можно было бы поставить вопросы о том, что же хотела сказать природа, возвращая человека в лоно дикости, в чем, если позволительно поставить так задачу, смысл подобного регресса и ради чего это происходит. Быть может, здесь вообще нет смысла, но можно усмотреть и мудрость, если психически больной, т. е. психологически и социально наименее адаптированный человек, сможет, шагнув далеко назад в исходное лоно, обрести относительный покой и защиту от нового и непонятного, а порой и враждебного мира.

Отступление, иногда резкое, от выработанных человечеством на протяжении всей его истории социальных норм и навыков очень часто выражается в грубых, нередко исключительно опасных нарушениях нравственности и законности, а также гигиены. Первые охватывают значительный круг аморальных и преступных действий — от инцеста до убийства, и не случайно многие из них весьма трудно объяснимы. Такое положение, как можно предположить, связано с тем, что наблюдаемые явления пытаются понять и объяснить с помощью теорий или представлений (их условно можно назвать обычными), которые не позволяют проникнуть в генезис изучаемого явления. Иными словами, они неадекватны ему.

Нарушения гигиены у значительной части психически больных носят частичный, а нередко и абсолютный характер. Несоблюдение гигиенических норм со стороны таких людей ни в коем случае не следует расценивать как сознательный отказ от них, как нежелание принимать их во внимание, как их игнорирование. Напротив, они ему как бы неведомы, не включены в число ориентиров его поведения, в его эмоциональную структуру и систему ценностей, он никак не относится к ним. Психически больной живет вне их, не ставя перед собой вопроса, правильно это или нет, нужны ли они ему или бесполезны, но тогда он часто возвращается в первобытное, даже животное состояние, что тоже не осмысливается. Не случайно это вызывает резко отрицательное отношение окружающих вплоть до полного выталкивания психически неполноценного человека из своей среды. Такое отношение порождается не только совершенно очевидным отвращением к человеку, оказавшемуся вне принятых гигиенических норм, но и констатацией того, что он не принадлежит к этому миру, что он чужой, иной, ненужный, иногда даже вызывающий страх.

Разумеется, здесь не имеются в виду болезненно чрезмерное соблюдение гигиены и опрятности, постоянная боязнь заразиться, если человек, подверженный таким опасениям, скрупулезно следует им же придуманным правилам, и т. д. Известно также, что многие психически больные соблюдают названные правила, как минимум самые необходимые, что, как и среди здоровых, является следствием соответствующего воспитания и бытового контроля. Все же сказанное выше относится к тем, кому гигиена чужда. Видимыми причинами этого могут быть старость, тяжкие болезни и увечья, отсутствие элементарных удобств, как, например, у бродяг и т. д., однако «уход» от гигиены можно расценить и как возврат в архаичные времена и увидеть в этом глубинный, тайный смысл подобного «ухода». Такое понимание тем более верно в отношении тех, кто не стар, не обездвижен болезнью, не страдает тяжкими увечьями.

Многие привычные бродяги, длительное время ведущие антиобщественный образ жизни, среди которых, кстати, велик удельный вес лиц с психическими недугами, не желают отказываться от такого существования, антигигиенического в том числе. Само систематическое бродяжничество может быть расценено как возврат древнейшего опыта тех людей, которые на заре человечества скитались с места на место.