Отрицание цивилизации: каннибализм, инцест, детоубийство, тоталитаризм

Этический кодекс тоталитаризма фиксирует примитивные отношения, а его главная слабость, как и аналогичных варварских кодексов, в том, что он носит необщественный, неинституциональный характер. Преданность вождю, которая опирается на ряд индивидуальных нравственных императивов, не может считаться равноценной заменой цивилизованной социальной системы. Современные примитивы (равно как и варвары, и первобытные народы) абсолютно не способны создать устойчивые, стабильно действующие социальные институты. Своды их правил закрепляют весьма непрочные отношения, содержанием которых является не экономический интерес и этическая солидарность, а сила, принуждение и страх, переплетающиеся с корыстолюбием и чистоганом. Вся эта система немыслима без вождя и всех связанных с ним норм и требований, поэтому диктаторские режимы обычно распадаются (например, режим Франко в Испании), как только умирает вождь. Поэтому вечная жизнь, как у патриарха в романе Г. Г. Маркеса, — голубая, но, увы, нереальная мечта всех диктаторов и их приверженцев. Так было и в древности: держава западных гуннов распалась сразу после смерти Атиллы. То же можно сказать применительно к империям Тамерлана, Чингисхана и т. д.

К. Поппер, анализируя некоторые современные расистские теории, писал, что их авторы считали, что человек сделал решающую ошибку, став цивилизованным и, в частности, начав помогать слабым. До того он был почти совершенным человекозверем. Однако цивилизация с ее искусственными методами защиты слабых привела к вырождению и, следовательно, должна в конце концов разрушить себя. К. Поппер признает, что человек, возможно, однажды исчезнет из этого мира. Добавим, что это грозит и самым совершенным зверям, не говоря уже о тех, кто «почти совершенен».

Теория, согласно которой человеческий род мог бы прожить несколько дольше, если бы не впал в фатальную ошибку — помогать слабым — весьма сомнительна. Но если бы даже она была верна, действительно ли простая продолжительность выживания вида — это все, чего мы добивались? Или почти совершенный человекозверь имеет столь выдающуюся ценность, что мы должны предпочесть продление его существования (он и так существует уже довольно долгое время) нашему эксперименту по помощи слабым?

К. Поппер верит, что человечество не совершило фатальной ошибки, когда помогло многим слабым людям. Вот уже почти сто лет (его книга написана между 1938 и 1943 гг.) рабство юридически отменено. Некоторые надеются, что оно вскоре будет вновь введено, но даже если придется вернуться к совершенному человекозверю, тот факт, что однажды, хотя бы на короткое время, рабство действительно исчезло с лица земли, — огромное достижение, и память о нем компенсирует некоторые наши неудачи. Люди, возможно, исправят фатальную ошибку, сделанную нашими предками, которые упустили золотую возможность остановить все изменения — возвратиться в клетку закрытого общества и установить на века совершенный зоопарк почти совершенных обезьян[62].

Построить подобную клетку закрытого общества стремились все, кого судьба или провидение наделили соответствующими силами. При этом много раз пытались уничтожить слабых и создать совершенного человека, отбросив культуру и полагая, что только они обладают выдающейся ценностью, поскольку не солидаризировались с гуманизмом и цивилизацией. Иными словами, эти совершенные люди пытались исправить фатальную, на их взгляд, ошибку своих предков: открыто или почти открыто в гитлеровской Германии и в большевистском СССР.

«Мы должны быть жестокими, — говорил Гитлер Г. Раушнингу. — Мы должны преобразовать совестливость в жестокость. Только так мы можем изгнать из нашего народа мягкотелость и сентиментальное филистерство. У нас уже нет времени на прекрасные чувства. Мы должны вынудить наш народ быть великим, если ему нужно исполнить свою историческую задачу».

В XX в. фактически вновь возвратили рабство: Гитлер и Сталин ввели его в концентрационных лагерях, в колхозах, на производстве, в строительстве. Правда, слово «рабство» там не употреблялось, но это было настоящее рабство, хотя современных рабов и не продавали на невольничьих рынках.

Гитлер стремился создать «простое» общество из господ и низшего слоя, фактически низведенного до уровня рабов. В беседе с Г. Раушнингом он говорил: «При естественном порядке классы, народы наслаиваются друг на друга, вместо того, чтобы существовать рядом друг с другом. И мы вернемся к естественному порядку, как только ликвидируем последствия либерализма. Уже в позднее средневековье началось либералистское разложение прочных сословных барьеров, охранявших единоличное господство аристократии высшей крови. И вот, наконец, в наше бесславное время все ценности извращены и неполноценные составные части европейских наций оказались наверху, а наиболее ценные — внизу».

Движение Гитлера к примитиву очень точно диагностировал Геббельс, записав в своем дневнике 8 августа 1932 г.: «…Фюрер — мастер упрощения, сложнейшие проблемы он видит в их лапидарной примитивности».