Отрицательное поведение потерпевшего и Уголовный закон

На сегодняшний день дифференциация уголовной ответственности изучается в трех основных направлениях. Во-первых, как принцип уголовной политики, во-вторых, как деятельность законодателя, в-третьих, как разграничение ответственности в зависимости от определенных обстоятельств. В рамках данного исследования будет рассмотрено лишь третье направление.

Термин «дифференциация» происходит от латинского «differentia», что означает различие[192].

В русский язык это понятие первоначально вошло как математический термин, означавший поиск разности величин[193]. В дальнейшем оно стало общеупотребимым, и сейчас под дифференциацией понимается расчленение, различение отдельного и частного при рассмотрении, изучении чего-либо[194]. При этом дифференциация не является синонимом слова «деление»[195]. Смысловая нагрузка рассматриваемого понятия состоит, на наш взгляд, в поиске различий между явлениями, понятиями, частями, которые составляют единое целое или могут быть объединены более общим понятием.

Именно поэтому неприемлемо отождествление дифференциации и классификации. Подобную неточность допускает Ю. Б. Мельникова[196]. Автор не различает данные понятия. Между тем при дифференциации в каком-либо общем явлении происходит выделение его составляющих, а при классификации наблюдается обратный процесс – отдельные явления и понятия распределяются, упорядочиваются по отдельным признакам на классы, объединяются в систему.

Весьма интересно, на наш взгляд, определение дифференциации уголовной ответственности, данное Т. А. Лесниевски-Костаревой. Автор рассматривает это явление «как градацию, разделение, расслоение уголовной ответственности в уголовном законе, в результате которой законодателем устанавливаются различные уголовно-правовые последствия в зависимости от типовой степени общественной опасности преступления и типовой степени общественной опасности личности виновного»[197].

При несомненных достоинствах данного определения, оно, по нашему мнению, имеет существенный терминологический недостаток. Если «разделение» и «расслоение» употребляется в словарях для разъяснения смысла дифференциации, то понятия «градация», на чем автор делает акцент, там не содержится. Происходит замена «дифференциации» на иной термин – «градация», что не только не разъясняет объем и сущность рассматриваемого понятия, но и искажает его.

На наш взгляд, дифференциация уголовной ответственности как различение ее вида, объема и характера в зависимости от определенных условий не укладывается в смысловое значение градации, так как последняя подразумевает «постепенный, последовательный переход от одного к другому, постепенное возвышение, усиление (понижение, ослабление)»[198]. Градация понимается как движение по одной шкале путем изменения какого-либо признака. Для дифференциации же мало одной оси координат. «Дифференциация происходит в нескольких измерениях: по виду, размеру, характеру»[199]. Кроме того, ей не всегда свойственны размеренность и последовательность, порой она характеризуется «резкими» изменениями ответственности (например, специальные виды освобождения от ответственности).

Необходимо также отметить, что для дифференциации более характерно значение различения, разграничения, выделения, а не разделения, расслоения. Последние представляют некий механистический подход в виде деления целого на части, что не соответствует сущности рассматриваемого явления.

Помимо вышеназванного, существуют и иные определения дифференциации уголовной ответственности.

Так, П. В. Коробов понимает под ней «установление государством в уголовном законе различного объема неблагоприятных уголовно-правовых последствий для лиц, совершивших преступления, основанное на учете характера и степени общественной опасности содеянного, личности и степени общественной опасности виновного»[200].

В уголовном праве рассматриваемое понятие определяют также как «выделение в законе такого разнообразия мер уголовно-правового характера, которое в наибольшей мере соответствовало бы разнообразию типов преступлений и лиц, их совершающих»[201].

В. И. Курляндский видит сущность дифференциации «не в определении различных уровней ответственности по отношению к индивидуальному случаю нарушения, а в том, чтобы классифицировать формы ответственности в зависимости от наиболее типичных свойств, характеризующих в обобщенном виде различные группы правонарушений»[202]. Автор допускает уже отмеченную нами неточность: он отождествляет дифференциацию и классификацию.

По мнению Г. Л. Кригер, «дифференциация ответственности является исключительной прерогативой законодателя, который определяет в более или менее типизированном виде объем и пределы соответствующей юридической ответственности, связывая их с определенными критериями и признаками, закрепленными непосредственно в законе»[203].

Основное различие между приведенными определениями состоит в том, что авторы по-разному подходят к основанию дифференциации.