Отрицательный рейтинг

А что? Хорошая идея. Скаф у него продвинутый. Вдобавок с расшаренными маскировкой и контролем. Приблуды, установленные на скаф перед гонкой, так на нём и остались.

Выкинуть из головы произошедшее в миру и поиграть в своё удовольствие. Решено!

Через двадцать минут он уже стоял в отсеке хранилища и расстегивал рубашку, собираясь нырнуть в скаф…

И остановился на третьей пуговице.

Потому что только сейчас осознал: он сбежал. Удрал сюда от совершенно плёвой угрозы какого-то там чиновника.

Да блин! Что на него нашло? Ну, стреляли в него. Ну, пытались поймать… И что? Разве не то же самое с ним бывало в Игре? Да, его хотели убить. Эка невидаль! А Вова Власть разве не хотел его убить? И, кстати, мог. Запросто! И ещё куча народа во всех зонах, где побывал Санёк. И сейчас он тоже готов отправиться туда, где его вполне могут пустить на субпродукты, если он облажается. И ничего так, нормально.

Санёк помотал головой. Что за фигня? Ну да, здесь Игра, а там – обычный мир, в котором он вырос. Но стоит ли напрягаться? В чём такая уж большая разница? Разве в миру не убивают? Разве в нём сильные не давят слабых? Разве в нём больше законов, чем в игровой зоне Техномира, где проигравший становится суповым набором для каких-то неведомых гастрономов? Что ж он смылся-то? Сначала, такой крутой, пообещал Лике всё разрулить…

И удрал, как собачонка, на которую цыкнули.

Да будь это в Игре, разве он уступил бы? Разве он стал бы удирать от какого-то там деда с энергетической стрелялкой? Фига с два! Отнял бы оружие и прожарил дедушку сам. Тем более, прокрутив в голове ту острую ситуацию, Санёк уже видел минимум два варианта положительного развития событий. В том смысле, что не дедушка – его, а он – дедушку.

Санёк уставился невидящим взором в нутро ящика для одежды, вдохнул, выдохнул, выгнал из головы лишние мысли и попытался понять, что за хрень с ним произошла. И почему.

Скорее всего, сыграли доигровые рефлексы Санька. Рефлексы законопослушного паренька, столкнувшегося с беспределом правоохранительных органов. Бежать и прятаться.

А почему они сыграли?

Да потому, что Санёк начал думать не как охотник, а как дичь. Помчался туда, где, как он полагал, будет в безопасности. Сбежал.

Но это ведь поправимо. И обратимо.

Так он думал, уже выходя из хранилища. Он будет драться. В миру. Но по-умному.

Для начала определить место, где агрессивный дедушка не сможет подключить административный ресурс.

То есть не в Питере. И на всякий случай вообще не в России. Чем дальше, тем лучше.

И, кстати, почему бы при этом не совместить приятное с полезным, не повидаться с Ликой? Да и дедушке досадить лишний раз. Лика в Штатах, но что ей мешает прилететь оттуда, например, в Париж? Почему бы и нет? Санёк же никогда не был в Париже. Собственно, он вообще мало где был, но Париж – это звучит романтично. Там, правда, злые беженцы и кровожадные гейропейцы, но что-то подсказывало: игроку второго уровня, да ещё и с кучей евров на счёте выжить там будет не сложнее, чем в Питере.

Додумывал он уже на Свободе, дома. И через час план был готов.

Оставив Алёне записку: «Вышел. Буду не скоро», Санёк хлебнул на прощание тоника и отправился туда, откуда недавно появился, – в питерский офис Игры.

Нельзя сказать, что Пётр ему обрадовался, но препятствовать возвращению не стал. Более того, помог. Выдал новенький смартфон, копию старого, но с «чистой» симкой. Санёк перелил туда из «облака» всю инфу, а старый смарт оставил в офисе. Пусть считают, что он в Игре.

Ещё через два часа он уже был в аэропорту, где буквально в последние минуты купил билет в бизнес-класс «Боинга» «Эйр-Франс». Уже из самолёта по «Вотсапу» позвонил Лике и порадовал, что послезавтра ждёт её в Париже. И отсюда же, с борта «Боинга», оплатил ей билет из Сан-Франциско.

А ещё через двадцать минут самолёт оторвался от земли. Жизнь вне Игры понемногу налаживалась.

Глава 21

Париж

Париж – это Париж. Но наши везде. Не успел Санёк выйти из гостиницы, чтобы перекусить, как немедленно познакомился с компанией бездельников-москвичей, обитавших здесь на постоянной основе в роли студентов Сорбонны. Учёбой себя они не обременяли. Да какая учёба, если спать ложишься в шесть утра? Зато увеселительные заведения студенты изучали со всем прилежанием. Вино и приятные в общении девочки, которые при близком знакомстве точно не окажутся мальчиками. Что ещё надо московским детишкам, коим не исполнилось и двадцати?

Ну да. Оказалось, надо ещё кое-что. Но тут Санёк компанию не поддержал и жрать всякую дрянь категорически отказался. Был не понят. Но на первый раз прощён.

А потом случился «второй раз», когда их выгнали из клуба. И в этом целиком и полностью был виноват Санёк. Ведь именно он не захотел делиться имуществом с бедным чёрным изгнанником, лишившимся родины, но, слава духам предков, нашедшим другую, пусть и попрохладнее, но вполне дружелюбную.

То есть она казалась беженцу дружелюбной. До встречи с Саньком, едва не пошатнувшим веру новоиспеченного афроевропейца в расположение духов.

Удивительная вышла встреча.