Отрочество. Автобиография… почти.

Глядя в окно, я думал, что что-то не так. Меня взбудоражили слова того мальчика. «А почему бы и нет? Всегда можно начать свое обучение и постараться добиться чего-то большего. Что ж, попытка не пытка. Придется показать им, чего я добился за три года работы в одиночестве».

Перед сном, еще раз все подумав, я собрал чемодан со своим реквизитом и, поставив его в прихожей, пошел спать с тем чувством, которое испытывает на себе человек, у которого завтра экзамен. Через это я уже проходил несколько раз, но на душе все равно было не спокойно.

Утро пришло даже быстрее, чем я ожидал. Настроение — великолепное. В мыслях — полнейшая ясность. На душе — покой и безмятежность. Как всегда, по утрам я заварил себе черный кофе и во второй раз чуть не ошпарил кипятком кошку Мурку, которая все время ошивалась рядом, не давая проходу. Наконец, я сделал первый глоток и мимолетно скользнул взглядом по циферблату часов, висящих над окном. Окаменев, я уже более внимательно посмотрел на часы и непроизвольно поперхнулся, да так удачно, что все-таки сумел облить Мурену кипятком. «Вот блин! — подумал я, удивляясь себе и своей невнимательности. — Уже почти десять, а к этому времени я уже должен был быть у шатра. Ё-моё, и о чем только думаю?»

Так и не допив кофе, я начал быстро одевать первую попавшуюся одежду (выбирать что-нибудь получше просто не было времени) и вскоре оказался в потрепанной футболке и каких-то джинсах, которые сегодня увидел впервые. Скорее всего, это потому, что давно не наводил порядок в своем гардеробе. Через несколько секунд выскочил на улицу. Солнце стояло уже высоко и продолжало согревать землю, хотя та и так была достаточно теплая.

Бежать с чемоданом было как-то неудобно, но я не придавал этому никакого значения, вернее сказать, ровно столько же, сколько тому мальчишке, который только что влетел с велосипедом в кусты. Это произошло в тот момент, когда я заворачивал за угол одного из домов. Я всего на несколько секунд опередил его, выскочив справа. Испугавшись, он нажал на тормоза и повернул руль в ту сторону, где я находился пару секунд назад. Как ни странно, но тормоза не сработали, и велосипедист продолжал настойчиво катиться вперед, прямо в большой куст, посреди которого рос тополь. Его страх возрос еще больше, и именно поэтому он, не свернув, въехал в кусты. Раздался шум, треск и из кустов он почему-то вылетел уже без велосипеда. Как говорилось ранее, я не придал этому никакого значения, даже не обернулся, но зато все-таки успел на трамвай, именно на тот, на который и хотел.

Я уже давно подметил, что трамвай под номером двести шестнадцать не останавливался на шести остановках, пропуская их и в недоумении застывших там пассажиров. Но как бы ни сложились обстоятельства, до центра я доехал за восемь минут, побив собственный же рекорд на этом же трамвае.

Выйдя, я вдохнул воздух, более чистый и свежий, чем в душном переполненном трамвае, и вновь побежал. Одолев с полпути, я подумал: «А почему, собственно говоря, я туда иду?» Остановился… «Что на меня так подействовало, если я быстро переменил свое мнение? Раньше подобного не происходило, да и вообще я в цирк не ходил уже лет сто. Если хорошенько подумать, то что я там не видел? Но, с другой стороны, не мешало бы попробовать, когда зовут. Вот если не понравлюсь им — тогда другое дело. Тогда можно и забыть про него. Ну что ж, вперед! Скоро мы узнаем мою способность к этому жанру»… и вновь пошел к шатру, но уже с целью, а не бездумно, как это было несколько минут назад.

Солнце стало припекать еще сильнее, но на улице людей из-за этого не становилось меньше, наоборот, футболки сменились майками, а некоторые были и вовсе без них. Не повезло лишь собакам, которые все эти дни, должно быть, лежали где-нибудь в теньке и, сопя носом, дремали. В своей густой шерсти они находились как на сковородке, но ничего, они на это не жаловались и продолжали спокойно спать, не обращая внимания на проходящий мимо народ. Почти за неделю я насчитал таких барбосов не то тридцать, не то сорок. Даже со счета сбился из-за их количества.