Отродье. Охота на Смерть

— Ничего себе! Нервный срыв — разве мало? Гита, я тебя не узнаю, как ты можешь так равнодушно об этом говорить?

— Я не хочу умирать! — слова подруги эхом отозвались в голове.

Арина смирилась, отступила.

Гита опустила руки на виски девочки, зрачки которой тут же расширились и шепнула: "СТРАХ". Медиум-подросток тут же жутко задрожала, хрупкие ручки принялись отмахиваться от невидимых врагов, она вскочила, оглушительно закричала и упала без чувств на землю.

Обернулось несколько равнодушных прохожих. Никто не заинтересовался. Все прошли мимо.

— Боже, в каком жестоком мире мы живём! — возмутилась Арина, — Гита, а что с девочкой?

— Сама не понимаю, кажется, я переборщила — страх для неё — это слишком, что же придумать?

— Блин, мне её так жалко… Ведь страдает ни за что, в чём она виновата? Ни в чём! Всего-навсего родилась не такой как все.

Между тем юная медиум начала приходить в себя. Открыла мутные глаза, посмотрела на оцарапанные руки, попыталась подняться на тоненьких ножках, пошатнулась, чуть не упав.

— Тогда попробуем боль. Боль, надеюсь, она перенесёт нормально…

— Гита, стой! Не нужно боли, не будем издеваться, можно я?

— Ты уверена?

— Совсем не уверена, но мне её так жаль… Я очень постараюсь быть аккуратной, чтобы она не страдала. Сколько должна длиться эмоция?

— Минуту, максимум две — тут главное не переборщить, что мы — изверги какие-то?

Арина тяжело вздохнула, сердце бастовало против экзекуции, но раз нет выбора, она приложит все силы, чтобы не навредить девочке:

— Хорошо, я попробую.

Она осторожно прикоснулась кончиками пальцев к холодным девичьим вискам, ощутила тоску, почувствовала насколько глубоко несчастной считает себя медиум и чуть не отшатнулась — никогда прежде ей не доводилось встречать столь бескрайнего, тотального, неописуемого чувства. "Одиночество" — поражённо шепнула она, не отдавая себе отчёт, в том, что произносит название эмоции.

Из глаз девочки брызнули слёзы. Она тихонько застонала, замотала головой, словно не соглашаясь на пытку — прося о пощаде, вскочила, отмахнулась от Арины, пробежала сквозь неё.

— Гита — это кошмар! Что я наделала?!! Девочка… Её срочно надо спасать!!!

— Арина, Арина, берегись!!! — закричала справа и сзади подруга, только что стоявшая рядом.

Пока она искала взглядом Гиту, рука непроизвольно шлёпнула по плечу, от которого доносился противный комариный писк. Комара на плече не оказалось. Арина оглянулась, встретив изучающий взгляд двух маленьких янтарных глаза. Чёрный как смоль Эклер завис напротив её лица. Вот откуда писк. Ужас пробежал по спине. Бежать! Бежать как можно дальше! Нет. Бежать на зов Гиты, постараться догнать подругу и вместе уйти от погони. Даже намёк на движение спугнул нападавшего. Эклер взмыл вверх. Его писк сделался более высоким, прерывистым. Арина подумала, что он зовёт собратьев — не ошиблась. Небо стало серым от Эклеров. Сколько же их здесь, если каждый размером с женский кулачок?

— Арина, брось меня, беги! — долетел сдавленный крик Гиты, будто она чем-то подавилась.

— Гита!!!

Подруга стояла, вернее уже падала на тротуар в ста метрах от неё. Гиту скрывал плотный рой Эклеров. Глазастые чёрные шарики стремительно пикировали на девушку кусали её, тут же спасаясь бегством. Знали бы они, что подруги беззащитны, что у них нет никакого оружия против мелких злобных тварей, наверняка действовали бы смелее. Арина почувствовала удар в спину, ещё один, ещё, ещё, словно в неё стреляли из пейнтбольной винтовки. Удар справа и сразу два слева. Прикрывая лицо руками, она побежала к Гите. Отшвыривая Эклеров руками попыталась высвободить её. Куда там. Злобные твари прибывали ежесекундно. Над упавшей Гитой вырос целый живой муравейник. От отчаянья, Арина перестала заботиться о себе, орудовала обеими руками, лишь бы оттолкнуть нападавших подальше от подруги. В мире не осталось звуков, кроме разнообразного жужжания, от высокого до низкого, еле слышного и бьющего по ушам. Но страшнее всего было наблюдать, как сквозь шевелящийся рой мирно проплывают живые люди. Ничего не замечая, они целовались, любуясь вечерней красотой. Арина провела рукой по плечу, холодок. Плечо и ладонь — всё в тёмных языках дыма. Дым — кровь. Кровь стелилась по рассечённому лбу по переносице, змеилась на кончике носа.

— Гита, Гита!!! Не смей меня бросать!!! Я сейчас… Я уже рядом… Потерпи немного!!! — ей никто не отвечал.