Отродье. Охота на Смерть

— Стой! — не шелохнувшись, приказал Проно. Он ничего не сделал, но показалось, что стал величественнее и даже выше. Голос бога прокатился по округе. — Я с тобой ещё не закончил!

Прямо из-под земли возникла знакомая фигура старика, но теперь позади Капитана:

— Что ещё желаешь услышать, мой предводитель?

— Запомни! Никто! Слышишь, никто не смеет уходить без разрешения, когда я говорю! Ясно тебе это, смерд?

— Прости, о боже, — никакого трепета или намёка на раскаянье в голосе не прозвучало.

— Говори. Какие ещё сюрпризы и ловушки расставила богиня?

— Чего не ведаю, того не ведаю… Моё дело — это поле. Больше ничего не знаю…

— Хм, впервые слышу от тебя какую-никакую, но правду. А ты, Ховала, умеешь удивить!

— Могу ли я тебя покинуть? — ещё ниже наклонился старик.

— Стой! — Прад хитро прищурился, — напомни мне, сколько у тебя в прошлом было глаз?

Ховала быстро глянул, Арине заметила в сплетении его морщин некое подобие страха. Шарики глаз над его головой пришли в движение, они лихорадочно перемигивались, словно обмениваясь сообщениями.

— Прошу тебя, о Пр…

— Молчать! — заорал Проно, и небо над его головой сделалось чернильным, в высоте мелькнул хвост молнии. — Я задал вопрос, или ты настолько тупой, что не понимаешь слов? Сколько у тебя было глаз??? — грянул гром.

Старик сглотнул. Глаза над его головой потеряли ровный строй, прижались к лохматой макушке, трусливо лезли под воротник. Голос дрогнул:

— Двенадцать глаз…

— Сколько-сколько?

— У меня было двенадцать глаз! — Ховала сорвался на фальцет.

— Точно! Двенадцать! — Прад, играя копьём, прошёлся кругом. — Эх, мы столько лет друг друга знаем, столько лет топчем землю. Я тут недавно заметил, что меня стала подводить память… Не помнишь, куда у тебя делся двенадцатый глазик?

Ховалу била крупная дрожь, Арина даже стало его жаль. Он упал на колени и подобострастно пополз к Проно, умоляя (глаза укрылись за его спиной):

— Боже, прошу… Прошу… Только не глаза! Хочешь, я буду самым преданным из всех твоих слуг, — он почему-то показал в сторону Арины. — Буду твоим псом, товарищем, братом! Но умоляю, не надо…

— Повторю вопрос, — измывался Прад, — где двенадцатый глаз?

Старик заплакал, затрясся, уперевшись лбом в землю:

— Прости, я виноват… Прости, умоляю!!! Будь милостив! Ты ведь… Ведь это ты сжёг мой глаз!!! Я помню каждое слово, что ты тогда произнёс! Я помню!!! Но сегодня… Она сказала, она приказала, я не мог ослушаться! Невиновен! Жертва! Я — жертва! Умоляю, только не глаза…

Капитан сделался серьёзным. Арина за секунду до его следующего шага, уже знала, что сейчас произойдёт, и это произошло. Копьё-истины взметнулось в небо. Стальные мышцы руки наделили его силой. Ослепительно горящий наконечник, на который невозможно было смотреть (резало глаза), опустился перед лицом Ховалы. С неба ударила молния. Копьё насквозь пронзило один из мерзких глаз существа. Липкая вязкая жидкость, напоминавшая яичный белок, медленно сочилась, впитываясь в сухой грунт.

"НЕЕЕТ!!!" — взвыл Ховала и рассыпался пеплом.

— А я говорю: "Виновен"! — тихо добавил Прад, в одночасье ставший самим собой.

Копьё исчезло, вместе с образом ясноглазого бога.

Гита откашлялась, открыла глаза:

— Что… Что со мной произошло?

— С тобой произошёл конфликт воздействия, — Капитан присел на землю рядом со всеми. — Ховала — этот старик. Он — мифическое существо, древнее, такое же как Сирин или Гамаюн, почти полубог он очень могуч. Его сила в двенадцати глазах. Благодаря им он может играть тьмой и светом, создавать иллюзии, сводить человека с ума, но сегодня он просчитался. Ховала подумал, что в моей команде могут быть только люди, в большей или меньшей степени наделённые магической силой. Гита — единственная из нас не способна работать с магией, без подручных средств, вот её организм и отреагировал на иллюзию для колдунов. Тело отвергло предложенную реальность, отказалось в нём существовать. Если бы не этот приступ, боюсь я бы не смог с ним совладать…

— Постойте, но я тоже не могу колдовать без подручных средств и Эрнст — высказался Вадим.

— Ты? — устало ответил Прад, — с тобой вообще ничего не понятно, но что-то не так, думаю скоро мы всё узнаем… А Эрнст… Он настолько пропитан колдовством и печатями его сдерживающими, что является исключением из правил.

— А что теперь будет с этим существом?

— Ара, вечно ты волнуешься не о тех о ком нужно… С ним всё будет нормально, правда, в ближайшие сто лет он не сможет принять человеческое обличие, но ведь это мелочь для бессмертного?

Тёплый летний ветер шевелил траву. В отдалении тихо скрипели качели с жирафами, сзади шумел лес, а впереди перед друзьями возвышались развалины центрального корпуса пионерского лагеря. Не требовалось пояснений, все и так прекрасно понимали, что их путь лежит именно туда.