Отродье. Охота на Смерть

Вадим вспомнил белёсые глаза, потусторонний холод, электрическую боль в голове и во всём теле. Ему стоило большого труда ничем не выдать страх, вернувшийся вместе с воспоминанием:

— Я, правда, ничего не помню… И, кстати, в привидений не верю! — весело улыбнулся он.

Провести доктора оказалось нелегко. Тот устало вздохнул, зачерпнув ложечкой мороженное, которое им любезно принесла весёлая повариха:

— Врёшь, конечно, боишься и врёшь. Ну как хочешь, я думал, что смогу помочь… Переведём тебя на лёгкие препараты, день понаблюдаем и можешь быть свободен — тебе нужно вернуться домой…

Ему показалось, что в словах доктора (между строк) промелькнуло нечто важное, но радость от новости о возвращении в родной дом, где не был пять лет, всё заглушила.

— Через день я буду дома? Вы не шутите?

— Не шучу, но будешь принимать лекарства и приходить на еженедельный осмотр…

Вечером Вадик долго не мог уснуть — видимо выспался за последние сутки. В голову лезли разные мысли. Мысли о призраках он гнал прочь, сосредоточившись на другом: почему больше не приходит мама? Неужели, с ней что-то произошло? Если да — то вот, что имел ввиду доктор, говоря "тебе нужно вернуться домой". Сон всё же пришёл, но поверхностный, неспокойный. Всё утро он прозанимался на физиопроцедурах, считая минуты до прихода на работу Бориса Сергеевича, а когда тот наконец-то пришёл, с ходу спросил:

— Что-то случилось с мамой? Она больна?

Лучше слов, ему всё сказало опечаленное лицо доктора:

— Да. Ничего страшного, просто, странный диагноз, но её вылечат.

Всё.

Спокойствию пришёл конец. Терзаемый предчувствиями, Вадим четыре раза обошёл все этажи больницы. Полежал в палате. Снова совершил обход. Накрутив себя до такой степени, что невозможно разболелась голова, он решительно постучал в кабинет главврача:

— Простите, но я места себе не нахожу. Борис Сергеевич, что с мамой?

— Ох, сынок, не должен я тебе этого говорить, но вижу, что ты просто так не уйдёшь.

— Не уйду, — подтвердил он.

Врач нахмурился, снял очки:

— У неё внезапное проявление Розацеи, молниеносная форма Ринофимы и атипичный Дерматит.

— А по-русски?

— У твоей мамы, по неизвестным пока причинам, возникли серьёзные проблемы с кожей лица…

— То есть — это не угрожает её жизни? Просто прыщи? Она поправится? — обрадовался Вадим.

Борис Сергеевич отчего-то нахмурился сильнее, но сказал:

— Угрозы жизни нет, но всё более чем серьёзно.

У Вадима, можно сказать, камень упал с плеч. Он поблагодарил доктора и чуть ли не вприпрыжку выскочил из кабинета.

Жизнь налаживалась.

Проснулся в шесть утра. В предвкушении выписки, почти летал, а не ходил. Собрал нехитрые пожитки. Умылся, побрился, что было в диковинку, и снова принялся ходить по спящей больнице, чтобы поскорее восстановить утраченную форму. У Вадима скопился миллион планов на жизнь, ещё бы — пропустить всю юность! Он собирался встретиться с бывшими одноклассниками и друзьями, наверное, напиться с ними вместе. Узнать кто, чем сейчас живёт. Погулять по знакомым улицам, наверняка сильно изменившимся. Парень вспомнил, как возвращаясь из прошлых поездок в лагерь, шёл по городу и дивился незнакомым вещам: тут — покрасили телефонные будки в неожиданный зелёный цвет, а здесь — поставили новую остановку. И это всего за одно лето! Сколько же всего нового появилось в мире за пять лет? А ещё неплохо бы позвонить Наташке из параллельного класса, вдруг она его не забыла? Вадим заметил, что его очень сильно тянуло к девушкам. Гораздо сильнее, чем раньше. В голову постоянно лезли неприличные мысли, от которых становилось тесно в штанах, чтобы как-то успокоиться ему приходилось вспоминать таблицу умножения, или алфавит, или в уме возводить простые цифры в квадрат. Да, ему обязательно нужна была девушка.

Так размышляя, он забрёл в тихую оранжерею.

Полумрак. Тишина. Тени.

Привидения! Где же привидения? За последние двое суток он и забыл об их леденящих душу дымных образах. Страшно. Под лопатками затаился холодок. Вадим нерешительно оглянулся — не прячется ли за спиной душа какого-нибудь мертвеца? Никого. Обойдя оранжерею по кругу, он немного расслабился. Шорох слева и сзади. Он разве что не заорал от страха. На пол упала сухая ветка с лимонного дерева. Упала сама. Жуть. Перекрестился. Поскорее убрался из этой плохой комнаты. Продолжил гулять по гулким пустынным коридорам, теперь уже не отвлекаясь на посторонние мысли. Вадим осторожно искал привидения или какие-нибудь косвенный призраки их присутствия, но их не было. Ни на третьем этаже, ни на первом. Сходил в крошечный тупик и заглянул в палату, где его скрутил припадок — никого. Когда счастливый Вадим закончил свой последний обход, часы на стене показали восемь утра — час выписки. Всегда если хочется, если очень нужно — легче поверить, убеждая себя пусть и непроверенными доводами или их отсутствием.

У него не осталось и тени сомнения — призраков не существует!

4

— Алло, Мама? Мама, — это я — Вадик!