Отрок. Бабы строем не воюют

– Ну подумай сама – если все на самом деле так тяжко и больно, то род человеческий давным-давно прервался бы, а ведь люди испокон веков лучше всего делают то, что им нравится, так ведь? Не буду врать, без боли жизнь не обходится, детей рожать иной раз и в муках приходится, но ведь и радости они сколько приносят! Так и тут… – Она кивнула в сторону стола, хотела сказать что-то еще, но ее перебила Дунька, до того, как и Млава, не принимавшая участия в общей суете:

– Да врут все! Не радость это – мука одна! Потом, наверное, привыкают… куда деваться-то? – У нее, в отличие от подружек, данное действо не вызывало ни интереса, ни смеха, но совсем не так, как у толстухи, иначе – не было для нее в этом тайного. И тут же поспешно – слишком поспешно, для подружек, добавила: – Слышала я, как Вара в первую ночь криком исходила.

– Так то в первую, – со знанием дела хмыкнула Манька, ее двоюродная сестра, и закатила глаза. – Зато потом…

Девки прыснули, только Евдокия смотрела все так же хмуро. Арина подосадовала на себя, что после совета с Филимоном совсем забыла про нее. Ведь хотела же поговорить!

«Вару ли ты вспомнила, девонька? Похоже, не слишком хорошо у тебя первый раз сложился – вон как передергиваешься. Это уже исправлять надо, а то так и навсегда может остаться – и самой мучение, и будущему мужу никакого удовольствия. А без этого семейная жизнь не заладится… Ну не сейчас про то говорить, не при всех. Потом время выберу, пока что другими надо заняться.

Жаль, во время обряда не успела, и так насилу успокоили. Но разбираться с этим еще предстоит».

– Ладно, девоньки, про это вам и матери не раз говорили, да и мы на все ваши вопросы ответим, но пока наше дело – за ранеными отроками ухаживать. Вот вы сейчас морщились, а ведь привезут их сюда, ранами да дорогой истерзанных, – а тут вы привередничаете. Неужто сами никогда не болели? Себя-то на их месте представьте – приятно?

Девки присмирели, кое-кто и с лица спал: то ли воображение заработало, то ли сами пережили подобное или кто из близких.

– А самое главное, – опять подала голос Вея, – вы их своим пренебрежением мужской силы навсегда лишить можете. А значит, и себя в будущем – защиты.

– Это как? – Машка хоть и рванула следом за Проськой одна из первых, но требование Юльки выполняла явно через силу – уж больно брезгливо при этом выглядела боярышня. Да и сейчас взгляд от стола отводила.

– А вот так, – подтвердила Ульяна. – Как вы на отроков сейчас смотрите, такими они и мужьями станут; не вам, так другим девкам. Коли видите вы в них защиту и опору, поддерживаете в них гордость мужскую, уверенность в себе – все это к вам сторицей вернется. А будете носы морщить да брезговать – в ответ презрение получите, а то и что похуже. Кому это надобно? – Она вздохнула, погладила напоследок Млаву по плечу еще раз, а потом подтолкнула ее к столу. – А пока благодарите Господа, что есть вам у кого учиться. Не за чужими ведь ходить будете – за своими… дай бог, чтоб пореже…