Отрок. Бешеный Лис (Часть 3-4)

«Влипла подруга. А ситуация-то, такая же, как с моими ребятами. Дети же еще, а в руках сила: у них — оружие, у нее — власть над сознанием. Силы своей не понимают, страха не ведают, ответственности…. и слово-то такое им не известно. А то ли мы делаем, вообще? Не натворить бы беды, но и назад ходу нет. Думайте, сэр Майкл, управление персоналом — тоже наука».

— Тетя Настена, она же не знала, что они…

— Должна было понять, на то и лекарка. Если слишком легко ей поддались, значит, что-то не так. А она решила, что это она — такая сильная, да умелая!

Бзынь!

— Мама!

Бзынь!

Мишка уже открыл рот, чтобы вступиться за Юльку, но его опередила мать:

— Настя, будет тебе, мозги выбьешь!

— Было б, что выбивать…

«Нет, Настена и правда здорово разозлилась, надо как-то отвлечь. Ну-ка, сэр, спасайте прекрасную даму!»

— Тетя Настена, можно сказать?

— Что еще?

— Если уж это… не знаю, как назвать, появилось, то убить это уже нельзя, надо, наверно, попробовать чем-то заменить. Ну, вот, мама у них у всех крестная, так может быть можно это на нее перевести как-нибудь? И еще: они ни семейной жизни, ни родства не помнят, или не знали этого вообще. А неприкосновенность родни им как-то внушить тоже нужно…

— Поняла я тебя, поняла! Слышишь, лахудра? — Настена сердито глянула на дочь. — Никто его не учил, а все лучше тебя понял! Больше к пацанам и близко не подходить! Я сама ими займусь, они у меня узнают: что такое ласковое слово! Про тебя, свиристелку забудут, как и не было! Перестань реветь! Сама виновата! А насчет семейных дел…

— Настя, — подала голос Татьяна — я бы к себе кого-нибудь взяла. У Ани-то своих пятеро, а у меня двое.

— Михайла, — Настена обернулась к Мишке — сколько их у тебя всего?

— Четверо.

— А тот, что в село приехал?

— Мамин племянник, Петькой зовут.

— Мотю я бы взяла. — Уже помягчавшим голосом проговорила Настена. — Он Юльке толково помогал и ни крови, ни ран не боится, есть у парня склонность к лекарству. Да и этой — Настена кивнула на Юльку — полезно понюхать, как мужиком в доме пахнет.

— Мама, да мужики все дурные, вонючие, грязные!

— И этот? — Кивок в сторону Мишки.

— А…

— То-то же!

Мишка, в который раз за день, почувствовал, что краснеет. Настена была беспощадна, как умеют быть беспощадными для дела, все хорошие врачи.

— Мама, — Мишка просительно глянул на мать. — Роську бы у нас оставить, он мой крестник, да и относится ко мне…

— Видела я, правильно говоришь, сынок.

Татьяна, словно опасаясь, что ей не достанется ни один приемыш, торопливо вставила:

— Значит, мне — двоих. Как их звать-то?

— Артемий и Дмитрий. А дядя Лавр не рассердится?

— Сам еще детей хотел, вот и будет ему… — Татьяна запнулась и принялась преувеличенно тщательно поправлять платок.

— Тетя Настена, — снова обратился Мишка к лекарке — а можно еще одну вещь сказать? Так мы ребят приучим к заботе о них, а надо же научить и самим о других заботиться. У нас-то младшие есть: Сенька и Елька, а с остальными как?

— Ну, говори уж, говори, вижу же, что придумал.

— У нинеиных сук скоро от Чифа щенки будут. Если ребятам раздать и наказать, чтобы воспитывали…

— Аня, парень-то у тебя… А? — Настена улыбнулась и протянула было руку потрепать Мишку по голове, но тут же испуганно ее отдернула — в фургон сунулся Чиф, которому видимо надоело ждать, когда хозяин снова обратит на него внимание.

— Тьфу на тебя! Напугал, кобелина!

Чиф лишь радостно оскалился в ответ Настене и попытался облизать хозяина.

— Фу! Чиф, перестань! — Мишка принялся отпихивать от себя пса. Женщины, глядя на эту борьбу, разулыбались, только мать неожиданно пригорюнилась и тяжело вздохнула.

— Фролушка… Отец бы, покойник, порадовался…

«Блин, у каждой свое горе, а ребят берут, не задумываясь. А ТАМ, в роддомах бросают. Семью с пятью детьми днем с огнем не найдешь».

Мишка стянул с головы шапку и поклонился женщинам.

— Спасибо вам, бабоньки, за сирот, за то, что пригрели. Они вам сыновней любовью ответят.

— И тебе, на добром слове, благодарствуем. — Ответила за всех Настена. — Ступай, Мишаня, мы тут о своих делах поговорим.