Отрок. Ближний круг

«Что-то не то творится, позвольте вам заметить, сэр Майкл. Вы, конечно, не военный, вернее, не офицер – срочную рядовым отмотали, но элементарные-то вещи понятны и так. Еще ничего не началось, а уже сюрпризы – тридцать пять рыл, обученных и при оружии, против полусотни мальчишек. Пусть не ждут, пусть напьются, но бывают ситуации, когда хмель из головы моментом вылетает, а эффект внезапности долго не длится – сразу-то всех не перебьем. Что, мистер Алекс этого не понимает? Он, конечно, мужик рисковый, на грани авантюризма, а незнание местных реалий запросто может за эту грань увести. Так куда же мы премся, не зная броду?

Позвольте вам заметить, сэр, что конкистадоры через четыреста лет будут так же переться не зная броду, и ничего – с сотней арбалетчиков и десятком фитильных самопалов целые государства покоряли. А броду, заметьте, не знали настолько, что, отправляясь в Индию, приплыли в Америку.

Бред собачий – Индия, Америка! Через болото перешли – и terra incognita, позорище! А ведь Нинея про журавлевские земли должна знать! Хоть что-то. Но ни бита же информации не выдала, старая вешалка…»

* * *

Почти сразу же после отъезда из крепости отца Михаила Мишка навестил Нинею. Волхва встретила его в совершенно новом образе – не грозная Владычица, не добрая мудрая бабушка, а строгая учительница, заставшая школьника за написанием на заборе неприличного слова.

– Вы что ж творите, Лисовины? Так-то вы слово свое держите?

– О чем ты, баба Нинея? – совершенно искренне удивился Мишка. – Что мы нарушили?

– Не юли, Михайла! Признавайся, куда баб да детишек изгнанных подевали? Корзень согласился, что я их подберу и пристрою, не дам сгинуть, а Стерв пошел, чтобы их в пути перенять, и никого не встретил, даже следов не нашел! Кто, кроме вас, такое сотворить мог?

– Не знаю. Вот те крест… – Мишка уже поднял было руку, чтобы перекреститься, но вовремя спохватился и положил ладонь на рукоять кинжала. – Хочешь, на оружии поклянусь? Ни сном ни духом! Даже о договоренности вашей не знал!

– Не юли! О договоренности ты мог и не знать. Верю. Но какой-то разговор про них у тебя был! Ты же знаешь: обмануть меня тебе невозможно! Как только я тебя о них спросила, ты сразу же какой-то неприятный разговор об этом вспомнил. Говори!

«Да, ей действительно хрен соврешь, но ведь не делали же мы ничего! Или делали, но я не знаю?»

– Был разговор, – признался Мишка. – Приказчик Осьма предлагал их похолопить, а потом в Пинске продать. Но, как потом оказалось, он меня на совестливость и на корыстолюбие проверял. Да еще хотел посмотреть, смогу ли я чего-то другое придумать. Но он ничего сделать не мог, потому что никуда из Ратного не выезжал, а работники его разъехались по лесным селениям вместе с теми, кого воевода Корзень обратно к родителям отослал. Просто некому было изгнанников перенять… Хотя…

– Что?

– Есть, как мне кажется, в Погорынье один человек, который людей вокруг себя собирает. Беженцев, которые от Иллариона спаслись, к нему вели, да не довели – на нас нарвались. Люди его ходят в одежде, которая делает их в лесу почти невидимыми. Мы с ними трижды сталкивались. Один раз, когда они волхва куньевского выручить пытались. Второй раз, когда я на них случайно в лесу нарвался. Третий раз, когда они наш дозор на болоте вырезать собирались, но сами так попали, что три трупа оставили, а остальные сбежали, мешки побросав. Куньевский волхв про него знал, и ты, я думаю, знаешь. Вот он-то и мог наших изгоев подобрать.

– Так, значит… – Нинея на некоторое время задумалась. – Ну а ты-то откуда о нем узнал?

– Догадался. А потом грамотку ему послал, предложил встретиться. А он ответ прислал, пообещал и меня, и тебя убить. Я-то понятно – по моей милости он почти десяток своих воинов потерял, а вот чем ты ему насолила, Гредислава Всеславна?

– А что ты еще про него знаешь?