Отрок. Покоренная сила (Часть 5-6)

Скорее всего, я наехал на картографа или на новичка и у того сдали нервы. Потом, один из ветеранов выдал себя голосом, когда прикрикнул на раненого. Он же не знал, что я на звук стрелять умею, может быть и про самострел не знал. Ну, а второму ветерану просто не повезло, вполне мог меня зарезать. Остались в живых два новичка или картограф и новичок. Потому-то и не попали в меня из луков, и бежали к болоту без всяких хитростей — следы не путали, засаду устроить не пытались. И на болоте подставились под выстрелы».

* * *

Мать Мишка нашел на привычном уже месте — на лавочке возле боковой стены старого дома — и в привычной же компании — приказчика Спиридона. Мать все так же скромно сидела, пристроив на коленях какое-то шитье, а вот Спиридон уже не стоял, а сидел рядышком, и рубаха на нем опять была другой — красной.

«Ну, пижон! Сколько же он тряпок с собой привез? Прямо как мамаша дяди Федора из Простоквашино: два платья уже надела, осталось еще два надеть. И рубахи-то не простые — из дорогих импортных тканей, с богатой вышивкой. И чего он к матери клеится, девок вокруг мало, что ли? Семейная женщина, старше его лет на… черт его знает на сколько, минимум лет на десять.

А ведь она его дурит! Так вот млеть: глазки в землю, ручки на коленках, улыбочка застенчивая — девке неопытной пристало. Нечем же ее этому петуху удивить, сама в столице выросла. Все она понимает и цену всем его кобеляжным заходам знает. Чего ж тогда? Или молодость девичью вспомнить захотелось? Как там принц Гамлет королеве Гертруде указывал?

Ни слова про любовь!
В лета, как Ваши,
Живут не столько сердцем,
Сколь умом.

Но и Спиридон не мальчик, должен понимать неадекватность (блин, вот привязалось) ее поведения. Подыгрывает ей в хорошо известной им обоим игре? Черт их баб поймет».

Мишка высунулся из-за угла, дождался, пока Спиридон его заметит и, скорчив зверскую рожу, погрозил приказчику кулаком. Снова спрятался за угол, переждал пару минут и опять выглянул. Спиридон намек понял, и мать уже сидела на лавочке в одиночестве, но недовольной этим обстоятельством не выглядела и встретила Мишку приветливо.

— Как съездил, сынок? Листвяна место под огороды одобрила?

— Все хорошо, мама, и место удачное, и проехать можно на телеге без труда.

— А дед с Лавром надолго с пивом засели?

— Да, думаю, уже до конца — прямо из-за стола спать пойдут.

Мать вздохнула и слегка поморщилась, демонстрируя традиционное женское отношение к мужским посиделкам с пивом, и вдруг огорошила сына вопросом:

— Ты зачем Спиридона прогнал, поговорить о чем-то хотел?

«Глазки в землю, а все видит. Ну, бабы!»

— Рассказать тебе кое-что хочу. — Мишка присел на лавочку возле матери. — Есть у арабов такая книга «Тысяча и одна ночь» называется. В этой книге всякие сказки и занимательные истории описаны. Есть там история про трех братьев, нашедших на берегу моря закупоренный кувшин, в котором сидел джин. Джин это демон такой…

— Я знаю, кто такой джин, Мишаня.

— Ага, так вот. — Точного текста сказки Мишка не помнил, но смысл надеялся передать доходчиво. То, что мать слыхала про восточные сказки, его задачу только облегчало. — Так вот. Выпустили братья джина и тот пообещал выполнить по одному желанию каждого из них. Старший брат попросил у джина богатства. И получил самый богатый в городе дом, множество золота, рабов, скота и прочего. Стал одеваться в драгоценные ткани, есть изысканные яства, и вообще наслаждаться роскошью. Но однажды в его дом забрались тати, ограбили и убили его.