Отрок. Покоренная сила (Часть 5-6)

«Сколько же ей лет, на самом деле? Нет, какой бы мощной волхвой она ни была, столько не живут. Но история, сама по себе, выглядит в общем-то достоверно, а Нинея вполне может быть внучкой или правнучкой кого-нибудь из тех, оставшихся при чешском дворе, бояр».

По всему получалось, что боярыня Гредислава осуществляет сейчас функции «местоблюстителя Древлянского престола», а брак княгини Ольги и князя Вячеслава Владимировича Туровского — результат весьма непростой интриги с далеко идущими последствиями.

«Время выбрано подходящее — если после смерти Мстислава Владимировича его братья не признают наследником Всеволода Мстиславича Новгородского и начнут борьбу за Киев, им станет не до Туровских дел.

Если к совершеннолетию княжича Михаила поднакопить ресурсы для того, чтобы объявить Турово-Пинское княжество независимым, все может получиться. Но какие же силы участвуют в такой серьезной интриге? Если католическая Польша или, чем черт не шутит, вообще папский престол, то вся операция, в конечном счете, направлена на ослабление Руси. И мне предлагается в этом участвовать? А дед? Он что, не соображает, к чему все это может привести?»

— Баба Нинея, но это же ослабит Русь! Мы же на руку латинянам действовать будем! Ты не думаешь, что все это ими и затеяно?

— А я что, сильно похожа на католичку?

— Но ты можешь и не знать… Политика — такая штука…

— Это ты пока мало что знаешь. — Нинея немного помолчала, а потом завела речь издалека:

— Рюриковичи своими усобицами, глупостью, жадностью всем уже осточертели. Одно благо от них — от Степи славянские земли худо-бедно защищают. Мономах молодец, если бы Святославичи в Киеве сидели, давно бы уже все развалилось. Но ему жить осталось недолго, что потом? За власть будут бороться три силы. Первая — Мономашичи сыновья Владимира, если, конечно, между собой не перегрызутся, но, скорее всего, не перегрызутся — чувствуют опасность.

Вторая сила — черниговские Святославичи. Их много, и они уже порезали Черниговское княжество на уделы. Но народ их не любит за то, что не единожды приводили на славянские земли половцев, когда своих сил было недостаточно. Могут и в этот раз такую же пакость учинить. Но есть еще и третья сила — полоцкие князья. Знаешь, почему Полоцк с Киевом на ножах уже больше ста лет?

— Владимир Святой, когда собрался принимать христианство и жениться на Цареградской принцессе, отослал свою жену Рогнеду обратно в Полоцк.

— Да не просто жену! — Нинея сердито повела плечами и нахмурилась. — Когда Владимиру Святославичу пришла пора жениться, Ольга Киевская посватала ему полоцкую княжну Рогнеду, но полоцким князьям показалось зазорным отдавать Рогнеду за сына рабыни. Ответили отказом, и отказом грубым. Тогда дядька Владимира Добрыня и киевский воевода Асмунд Полоцк на щит взяли. По приказу дядьки Добрыни, Владимир Рогнеду изнасиловал, а потом у нее на глазах киевские варяги ее отца и братьев зарезали.

Нинея рассказывала таким тоном, словно все это произошло не полторы сотни лет назад, а совсем недавно, и не полоцкой княжной, а близкой родственницей или подругой самой волхвы.

— Увезли Рогнеду в Киев, и Владимир жил с ней, как с женой, а когда уже прожили много лет и сына Изяслава вырастили, взял да выгнал ее, как девку гулящую. Владимир Святой… хрен собачий, что б ему на том свете…

Ругнулась Нинея, что называется, от души и с видимым удовольствием. Умение «доброй бабушки» дернуть крепким словцом не то, чтобы сильно удивило Мишку, но впечатление произвело. А Нинея продолжила:

— Думаешь, стерпела Рогнеда? Нет! Владимира убить по ее наущению пытались, да не вышло. А ведь заслуживал паршивец! Но князем был дельным, не отнимешь. Полоцкие же князья, с тех пор, считают, что у них прав на киевский стол больше, чем у других, потому, что они потомки старшего сына Владимира. Вот они-то и могут латинян на помощь призвать. Либо ляхов, либо угров.