Отрок. Покоренная сила (Часть 5-6)

Но как-то они меня неквалифицированно взять пытались. Или убить? Даже не понять, что именно им было надо — ни то, ни се. А дед говорил, что выучены так, как нигде не учат. Две разные „диверсионно-разведывательные группы“? Глупость. Опять же, спецсредства — точно так же, как люди в белом, что-то в глаза лошади бросают. Такое ощущение, что спецсредства оказались в руках у новобранцев, только один действовал вполне профессионально — вычислил мое укрытие, незаметно и бесшумно подобрался, ушел от выстрела. Вообще-то, не я его, а он меня грохнуть должен был — просто не повезло. Один опытный боец в сопровождении „салаг“? Странно, так, вроде бы, не бывает…»

Мишка вздрогнул от прикосновения к лицу чего-то влажного, открыл глаза и увидел стоящую возле него на коленях Юльку, обтирающую ему лицо смоченной чем-то тряпицей.

— Ты-то чего сюда?..

— Молчи! Куда тебя такого отпускать? Голодный, побитый, напуганный…

— Это я-то напуганный?!

— Нет, я! На-ка, попей — Юлька сунула Мишке в руку баклажку с каким-то травяным настоем. — Пей, пей, поможет.

Уговаривать Мишку не пришлось, сильнейшую жажду он ощутил еще на опушке леса, когда закончился бег.

— А теперь поешь. — Из развернутой тряпицы появилась вареная репка и кусок жареной рыбы. — Что под руку попалось, то и схватила, больно шустро бегаете, еле успела заметить, в каком месте в лес свернули.

«Господи, ну до чего ж золотая девка: обо всем подумала, все успела…»

— Спасибо, Юленька… Умница ты моя…

Юлька на секунду смутилась от столь непривычного обращения, но тут же ощетинилась.

— Вот еще — твоя! Размечтался! — Помолчала и ворчливо добавила: — Ешь, давай. Повезло тебе: рубаху разрезали, а до тела не достали…

Наступило неловкое молчание. Мишке хотелось сказать ей еще что-нибудь ласковое, а Юлька, наверняка, была бы рада это услышать. Но Мишка молчал, как будто ему действительно было четырнадцать лет, и не было в его долгой прошлой жизни девушек и женщин…

Паузу прервал подошедший Митька. И так, словно был не мальчишкой, а бывалым воином, обратился сначала не к старшине, а к лекарке, появлению которой, вроде бы, совсем и не удивился:

— Ну, как он?

— Побитый, но ничего страшного, домой его надо, чтоб отдохнул.

— Идти сможет?

— Если недалеко.

«Блин! Разговаривают, как будто меня тут и нет! Безобразие… Ага, сэр Майкл! Добавьте еще: „Распустились тут без меня!“ Можно так же и: „Вы меня не знаете, вы меня еще узнаете!“, „Здесь вам не тут!“ и другие бессмертные афоризмы начальствующих идиотов».

— Десятник Дмитрий!.. Гм… Докладывай: что нашли?

— Там — Митька указал на кусты. — Один убитый, в спине твой болт. Рядом лежал раненый. Тяжело — крови натекло много. По следам видно, что его перевязали и утащили. Там же еще и вот. — Митька протянул вымазанный в крови кинжал. — Твой? Под трупом был.

— Мой. — Мишка забрал кинжал, машинально попытался обтереть его о траву, но кровь уже запеклась. — Дальше что?

— Там — Митька ткнул пальцем в сторону то ли вяза, то ли ясеня. — Еще один убитый — жилы на шее перехвачены…

— Там еще самострел и второй кинжал должен быть. — Перебил Мишка.

— Нету. — Отрицательно помотал головой Дмитрий. — Наверно забрали. Зато рядом седло с оборванной подпругой, а на коре кровь и лошадиная шерсть. Рыжуха что, об дерево ударилась?

— Угу, я тогда и слетел. Еще что нашли?

— Лошадиный след уходит вон туда, — Митька снова махнул рукой, указывая направление — а людской — к реке. Куда пойдем?

— По людскому следу. Помоги-ка подняться.

Тело протестовало против любого движения, как демократ против милицейского произвола, Мишка с трудом сдержал стон, но все-таки поднялся и сделал несколько шагов. Дмитрий, не дожидаясь команды, приказал отряду растянуться цепью, и все двинулись вслед Якову. Через пару десятков шагов начали находиться стрелы, выпущенные «людьми в зеленом».