Отрок. Женское оружие

Господи, да если так на нашу жизнь посмотреть, как же все сразу в ином виде предстает! Есть, есть в Ратном женщины в прочных доспехах и женским оружием прекрасно владеющие! Одна Варвара чего стоит… И вовсе необязательно это жена ратника должна быть – есть и жены обозников. Но иначе как ратницами их и не назовешь. Или вот еще было для таких в давние времена слово – поляница.

А есть и обозницы. Не потому, что мужья у них обозники – хоть ратники, хоть десятники… да хоть сотники, свою суть за мужем не спрячешь. Дуры, лентяйки, неумехи, неряхи – вот они-то и есть настоящие обозницы… обуза и для мужей, и для сотни. Ох!

Это что же получается: в том, что ратнинская сотня постепенно слабеет, есть доля и женской вины? Выходит, есть – такие вот обозницы и для мужей, как камень на шее, и сыновей своих такими же вырастят. Да и дочери у них не лучше. Ну да это дело известное: хочешь жену справную, присмотрись к ее матери. Отроков-то наших через полтора-два года женить надо, вот мы и посмотрим… Обозницы – не по чину, а по сути своей – нам тут без надобности!

Ой, а Андрей-то! Он же воин до мозга костей, второго такого не сразу и найдешь. Он в Арине женщину-воина увидел – ратницу! Равную себе, но в женской ипостаси! Нашел-таки наконец себе под стать, может, даже и вовсе не знал, что такие бывают!

Нет, что-то здесь не так…Зачем нужны все эти доспехи и оружие, если нет главного – любви? Она же сильнее всего – любого острого железа, любой брони, крепостных стен… Вот оно! Господи, неужели угадала? Крепость это! Любовь – женская крепость, которую ни силой, ни угрозой, ни подкупом взять невозможно. Только сама женщина может кого-то в эту крепость допустить – даровать израненному и изможденному воину покой, ласку, любовь за неприступными для других стенами! А он… а он в ответ готов защищать эту крепость до последнего вздоха!

Значит, Андрей, бродивший столько лет бесприютным, пришел-таки к воротам Арининой крепости, и его там приняли, впустили и обласкали… Нет, пока только дали надежду, указали вход, но он и за одну только эту надежду готов жизнь положить! А Алексей? Лешенька – истерзанный, израненный… не шел – полз, продирался к воротам моей крепости! Добрался из последних сил, на одних только остатках воли. А я ему тем рушником знать дала, что ждут его в этой крепости, что не кончилась для него жизнь – начинается заново, ибо ему есть теперь что защищать и беречь.