Отрок. Женское оружие

«Хозяин? Ах да, так по старой вере медведя величают. Христианство-то их силой принять заставили, а в сердце веру так не примешь… Но при чем тут Хозяин? Кого это он с Лавром свел? Загляда какая-то… Ой, ну да, говорила же мне Плава — Татьяну так до крещения звали. Интересно, что там за история у них приключилась, надо будет спросить потом… хоть ту же Вею. Но теперь понятно, отчего Демка за кнут схватился — не иначе, они его мать как-то задели, тут любой сын кинулся бы. Да и на отца он из-за того же кинулся, его виноватым считает, не иначе. Видно, есть за что…»

А сестра Татьяны, выйдя из подклета, теперь отчитывала, опять во весь голос, одну из баб постарше, которая попыталась было заступиться за пострадавших молодух.

— Не Демьян сказился, а дуры эти! Да и вы с Дареной не лучше! Кто их надоумил, что не ваше вас касаемо? Не вы ли нос суете, куда не просят? Всполошились, как куры, к которым хорек залез, чужое добро считаете, будто вас спрашивают. — Вея презрительно фыркнула. — Вся разница, что вы потихоньку шипите, а эти свиристелки встали тут у всех на виду да, никого не стесняясь, давай языком чесать, как и кого боярин отделил… Его воля! Решит все отдать — никого не спросит!

— Тебе легко говорить, ты отсюда уезжаешь, своим домом жить будешь, а мы тут остаемся, — попыталась было возразить ей незадачливая защитница, но разошедшаяся Вея и раньше, видать, не особо-то считалась с родственницами, а уж накануне переезда в крепость вслед за мужем — наставником отроков и подавно молчать не собиралась:

— Вот именно, вам здесь оставаться. Хоть бы одна задумалась, стоит ли гадить там, где жить собираетесь. Так нет, и сами Загляду намеками да смешками изводите, и этим вертихвосткам нашептали. Они и понесли, что хозяйка здесь — квашня неповоротливая, что из-за нее и все Кунье сожгли, и они молодыми овдовели. Мол, и Загляде с их несчастья своего счастья не видать — коли мужу не нужна, значит, так ей и надо. Не твои ли с Дареной слова повторяли? — сурово глянула она на тревожно озирающуюся бабу. — Да не бегай глазами-то, не до нас сейчас, Демку вон повели… — махнула она рукой. — Это ж надо было додуматься — на весь двор рассуждать, что Загляда мужу опротивела и ему молодую надо, чтоб еще детей родила. Чуть не подрались через это, про все в запале забыли, расшумелись, Демка-то услышал, что они про мать с отцом треплют, ну и кинулся с кнутом всех охаживать не разбираясь.

«А Вея и меня не стесняется, совсем не таится. Похоже, она с остальными Славомировнами отнюдь не в сестринской любви пребывает — если ее муж один из всех жив остался, бабы из зависти непременно на нее шипят, да еще и переезжает она… Ох, а не специально ли Вея меня окликнула? Ей же с нами жить, значит, надо как-то приспосабливаться… Умна, ничего не скажешь! Она же не только для них сейчас говорит, но и для меня, вернее, для Анны. А младшую сестру, понятное дело, защищает — той без поддержки трудненько будет… Да-а, не просто тут все, перекручено да перепутано. Хорошо, я далеко от них, и своего хватает, чтобы еще и этот клубок разматывать. Хотя все равно никуда не денешься, придется и это учитывать — я теперь с этим родом накрепко повязана, как ни крути…

Анна вышла! Неужто закончили? Наконец-то…»

Боярыня и правда появилась из-за угла и с хозяйским видом осматривала двор. Увидела Аринку, выглядывавшую из двери подклета, поманила рукой, дождалась, пока она подойдет, сказала вполголоса:

— Расщедрился батюшка Корней, я такого и не ожидала… — и неожиданно подмигнула оторопевшей Аринке. — Сейчас некогда, ехать пора, а то до темноты не успеем в крепость вернуться. Потом все расскажу.