Отрок. Женское оружие

— Так вот, девоньки, — очнулся от своих мыслей Илья. — Должно вам будет проникнуться жизнью и судьбой ваших мужей. Понять их интерес, сильные и слабые стороны, а то, глядишь, и дар какой-нибудь открыть, как Ульяна во мне. И вот так же, без упреков, без скандалов, без нравоучений, подправить в нужную сторону мужнину жизненную стезю. Коли выйдет это, будет у вас, как в сказке, — любовь до гроба, крепкая, незамутненная. Да что там говорить, именно такая, о какой попы при венчании сказывают.

«Вот и бабка с матушкой мне о том же говорили, только иными словами. И Ульяна как-то смогла без ворожбы это чудо совершить, единой любовью. Хотя… нет, не только любовью — сколько ума и терпения ей понадобилось! И упорства, и уверенности в том, что она все правильно делает. И ведь ни разу не дала мужу повода рявкнуть: „Не лезь, знай свое место, баба!“».

— Ну и где здесь плоть, девоньки? — продолжил свои наставления Илья. — Впрочем, разговор не о плоти, а о том, что пословица: «Муж голова, а жена — шея, куда шея голову повернет, туда она и смотрит» — в общем-то верна, кроме одной, но о-очень важной мелочи: не дай бог голове заметить, что ею крутят — по той же шее и получите. Потому-то и не стоит о том, что я вам тут рассказал, вслух трепаться.

«Вот тебе и простой обозник! Когда ж Михайлу-то ранили? Кажется, в начале весны… Надо же — полгода не прошло, а такая перемена в судьбе! Но ведь не с пустого места — готовилась-то эта перемена годы, если не десятилетия. И готовил не только сам Илья — жена его конечно же в первую очередь. Но ведь и Бурей, а может, и еще кто-то, я же всего не знаю…

А ведь мы в крепости сейчас тоже в самом начале пути, как тогда Илья: и Алексей, и Михайла, и братья мои… Да те же девки… Кто знает, какие нынешние мелочи потом всю их судьбу решат… И всё так или иначе с Анной Павловной связано. Может, она эти мелочи и творит сейчас, незаметно для всех, да и для себя самой тоже?»

И в конце самом, вдогонку уже, еще одна мысль пришла:

«А ведь не все ты, дядька Илья, сказал! То ли сам не понял, то ли не хочешь об этом поминать… Ну да и ладно, я это девкам потом без отроков поведаю… Тати тогда на меня охотились, а Продька ваша сама на Алексея охоту устроила — и получила… Потому как забыла: мужам надо себя охотниками чувствовать, а не добычей…»

ГЛАВА 3

Июль 1125 года. База Младшей стражи

После возвращения в крепость Мишка велел Дмитрию распоряжаться дальше, а сам подъехал к телеге, в которой сидела мать. Анна сразу поняла, что ему не терпится переговорить с ней, причем сын заметно нервничал — так, что его беспокойство даже передавалось коню: Зверь под старшиной Младшей стражи беспокойно перебирал ногами и стриг ушами. Не хотелось Анне сегодня еще и с Мишаней обсуждать случившееся в Ратном — уж очень сильно устала за день, однако понимала, что придется. Сына на подворье во время скандала не было, да и от церкви во время «циркуса» с Просдокой он уже, кажется, ушел куда-то. А Осьмы и на службе не было — наверняка в лавку или на склад вместе пошли — очень уж внимательно Мишаня вникал в новые погорынские торговые дела.

По дороге в крепость отроки наверняка старшине рассказали о происшествиях, но в каком виде? Что они вообще во всем этом понимают? Скорее всего, переврали да домыслили по-своему — не поймешь, что там на самом деле было. Оттого сын и беспокоится.

— После ужина поговорим, — не дожидаясь вопроса, сказала Анна сыну.

Мишка спорить не стал, молча кивнул и отъехал, а Анна тут же пожалела об этом: