Отроки в Сайсарах

«Пиздец!» подумал я про себя. Вот и я с катушек слетел – стал «ловцом». Рано или поздно это ждет любого «гупаря». Видел, и не раз, как нормальные пацаны ловили глюки и пытались тапком резать себе вены. Ху      ёвое зрелище. С клеем надо завязывать, а то в следующий раз полечу я сизым лебедем с крыши вниз головой или вместо тапочка у меня в руке окажется нож. «Скажем наркотикам – НЕТ! У нас ещё водка не кончилась!» вспомнил присказку своего старшего брата.

Заметил, что на улице потемнело.

– Сколько время? – пытаясь сориентироваться в пространстве, я поднялся на ноги.

– Часов восемь, – ответил Кудря.

– Это ж сколько меня колбасило?! – бесполезный труд сопоставлять и рассчитывать время в момент, когда находился в неадеквате.

– Нормально так посидели.

– Ага. Поесть бы чего, – ко мне вернулся животный голод, и я обратился к Хвостику. – К тебе можно?

– Пошли. Мои все на даче.

До моего первого поцелуя оставалось 9 часов и 34 минуты.

Выползли из подъезда и направились к дому Хвостика. Сью отчего-то начал про себя смеяться.

– Ты это… мужикам-то особо не говори про мои глюки, – с долей надежды попросил я друга.

– Да я не о том. Помните Костика Лысого? – сквозь все шире расплывающуюся ухмылку спросил Сью.

– С Лонгинова который? Его ведь ещё весной на зону закрыли.

– Он самый. А ты знаешь, за что?

– Неа, – ответил я, с надеждой услышать занятную историю.

– В общем, мужики рассказывают: Князь ему дал заказ на два колеса от УАЗика, – проще, чем свинтить запаску от УАЗа, было только конфету у ребенка отобрать. – Плевое дело. Но парень-то не из простых. Для храбрости выжрал жбан водки и попёр на дело. Свинтил одно колесо на Ильменской, потом второе где-то на Каландаришвили. Приволок к себе в гараж, затихарился – кипиш пережидал. Сидит, ждёт, когда Князь с заказчиком придут с ним рассчитаться. Час сидит, второй пошёл. В общем, стук в дверь, он открывает, а там дядя Петя с ходу ему кулаком в табло. В общем, повязали.

– А как нашли-то? – во мне взыграл профессиональный интерес. – Слил кто?

– Нет, нет. В общем, Костик тоже задался этим вопросом. Вроде ночь была, никто не видел, да и работал он тихо.

– Ну..?

– Так вот, спрашивает он у дяди Пети, как тот его спалил, – Сью просто разрывало на части от хохота, чем он меня начал напрягать. Не люблю людей, которые ржут раньше времени. – А тот ему серьёзно так отвечает: «Костя, в следующий раз колеса не катать, а носить надо!»

Я не просто засмеялся, у меня началась истерика. Я присел на бордюр и тупо, схватившись за живот, повалился на бок. Воздуха отчаянно не хватало. – Матрёна, ты представляешь..? Катить!!! Короче, этот идиот… весной… по грязи… катил колеса от обоих УАЗиков к себе в гараж. Мужики говорят, след ещё такой ебанутый был, весь вихлял, посередине четкая колея от колеса, а по бокам следы от Костиных кроссовок.

– Кудря, перестань! – затылок мой от смеха просто разрывало, скулы болели, глаза слезились, рядом со мной покатывались Хвостик с Чёртом.

– Вот долбоёб! Таких сразу убивать надо, чтоб остальным жить легче было, – Сью сидел рядом и вытирал слёзы.

– И чё потом? – справился с приступом смеха Хвостик.

– Ну, чё потом?.. Должок за ним условный и так был, а тут получилось, что на «горячем» взяли. Впаяли ему два года общего. Сейчас благополучно чалится.

– Вот придурок! – добавил я – Хвостик, у тебя ведь тоже условный.

– Ага, – ему стало не до смеха.

– Я тебя очень прошу, по-человечачьи прошу! – Выдержал паузу и привлёк к себе внимание. – Дай, сука, слово, что, блядь, никогда! Слышишь! Ни-ко-гда колёса катать не будешь! – пораженный своим остроумием, свалился в очередной приступ истерики.

– Говно ты, Матрёна! – беззлобно выпалил Хвостик и тоже захихикал в своей токсикоманской манере.

Дома у Хвостика было чисто и пусто. Жил он с бабушкой и отцом – прапорщиком с ДСКшной части. Он к нам переехал лет пять назад из Омска: отца перевели сюда, а мамка его там осталась. Раз в год он обязательно ездил к ней в гости ровно на месяц, после чего исправно приезжал в Якутск. Бабушка его была дряхлая и почти в маразме, наверное, поэтому прапорщик не захотел оставлять её одну в Омске. Хвостик бабулю не любил, а отца видел редко. Летом все семейство торчало на даче, вскапывая огород и пытаясь вырастить яблони, такие же, как у них на родине. А этим летом Хвостик торчал в городе, поскольку раз в неделю ему надо было отмечаться у участкового.

Зайдя в квартиру, я сразу полез в холодильник на поиски чего-нибудь съедобного. Нашел кастрюлю с холодным супом, банку огурцов, шмат сала и хлеб. Никогда не понимал людей, которые хранят хлеб в холодильнике. Он, как губка, впитывает все запахи находящиеся рядом с ним, поэтому найденный мною хлеб пах чесноком, петрушкой, кислыми соленьями и жирной свининой. Ну делать было нечего, нарезал хлеб и сало, достал грязную ложку из раковины, поскольку искать, где тут у Хвостика чистая посуда, мне не хотелось, и сел набивать свой желудок до полной закачки. Наворачивал ледяной суп прямо с кастрюли до тех пор, пока в животе от холода покалывать не начало.