Отрубленная голова

«Уважаемая Гонория Кляйн,

боюсь, что мне трудно будет объяснить мое поведение прошлой ночью и хоть в малейшей степени добиться прощения. Как Вы заметили, я был очень пьян и вел себя как дикий зверь. Могу сказать, что меня не просто потряс мой поступок. Я также изумлен и, наверное, не меньше Вашего. Я не в силах объяснить его, да полагаю, что Вас и не интересуют пустые рассуждения и неправдоподобные гипотезы относительно моего здоровья. Хватит и того, что я напал на Вас, ни к чему еще докучать Вам. Однако я должен написать Вам это письмо и выразить, без какой-либо надежды на доброжелательный прием, мои смиренные и очень искренние извинения. Хочется верить, что я не слишком сильно ушиб Вас.

Если я причинил Вам боль, то уверяю Вас, что мое раскаяние мучительнее и больнее самого крепкого удара. Я даже не могу понять, что на меня нашло, и в равной мере не способен догадаться, как Вы теперь ко мне относитесь. Вряд ли имеет смысл говорить, что я не испытываю к Вам никаких враждебных чувств, напротив, Вы внушаете мне глубочайшее уважение. Не только потому, что Вы сестра Палмера, но и потому, что Вы — это Вы. Я горько сожалею, что лишился, и, боюсь, навсегда, Вашего доброго мнения. Не стану продолжать это письмо. Надеюсь, что вопреки Вашим предсказаниям мы снова увидимся, хотя, разумеется, я не осмелюсь предложить Вам свое общество в обозримом будущем. Конечно, я не жду от Вас ответа. Мне очень стыдно за мое возмутительное поведение.

Искренне Ваш Мартин Линч-Гиббон».