Отрывочные наброски праздного путешественника

Бермудские дороги представляют из себя нечто иное, как выбитые на несколько дюймов в твердой коралловой почве мелкие канавы, с сглаженным сверху руслом; когда попадается обвал, глубина их достигает нескольких футов. Делаются они очень легко и просто. Коралловые зерна грубы и пористы; дороги, как будто сделаны из грубого белого сахара. В них есть одно неудобство: их необыкновенная белизна и чистота. Когда вы идете по ней, солнце с такою силой отражается в ваших глазах, что вам постоянно хочется чихать. Старый капитан Том Боулинг нашел еще и другое неудобство. Встретившись с нами, он все время шел по краю дороги. Наконец, он объяснил причину: «Я, видите ли, имею привычку жевать табак, а эта дорога так раздражительно чиста!»

Мы в этот день сделали несколько миль при ослепительном сиянии солнца, белых домов и дороги. Глаза наши начинали сильно утомляться. Но вот вдруг появилась благодатная, успокоительная тень; приятно пораженные, мы подняли глаза и увидели, что она падает от проходящего мимо черного, пречерного негра. В благодарность за его появление, мы ответили ему на его военный салют и опять вступили в безжалостную белизну.

Встречавшиеся нам чернокнижие женщины и дети обыкновенно кланялись нам и разговаривали, мужчины большею частью отдавали по военному честь. Этому они научились у солдат. Англия с незапамятных времен держит здесь гарнизон. Привычка молодых людей ходить с тросточками тоже, полагаю, заимствована у солдат, которые ходят с тросточками в Бермуде, также как и в других обширных британских владениях.

Загородные дороги самыми восхитительными изгибами извиваются туда и сюда и на каждом шагу готовят вам сюрпризы: колеблющиеся массы олеандров, виднеющиеся из далеких выступов, как розовое облако солнечного заката, внезапные погружения в сады, жизнь и деятельность, за которой следуют такие же внезапные погружения в темные и молчаливые дебри лесов, убегающие видения белых крепостей и маяков, отражающиеся на небе в виде далеких горных вершин, блестящая зелень моря, на минуту мелькающая из-за открытых полянок и снова исчезающая опять, лес и уединение, время от времени, новый открытый переход, и вдруг совершенно неожиданно вся ширь океана, с его роскошными, мягкоцветными полосами и грациозно-колеблющимися парусами.

Идите по какой хотите дороге и вы не останетесь на ней и с полмили. В ней есть все, кто можно требовать от дороги: она обсажена деревьями и чудными цветущими растениями, она тениста и приятна или залита солнцем и все-таки приятна. Она приводит вас к прелестнейшим, идеальнейшим домам сквозь лесные чащи, погруженные в глубочайшую тьму, оживленную иногда пением птиц. Она все время извивается, все время обещает что-нибудь новое, тогда как на прямых дорогах все сразу видно и весь интерес их сразу истощается. Все это есть в ней, но все-таки вы не останетесь на ней с полмили, так как по обе стороны то и дело отделяются от нее маленькие соблазнительные, таинственные тропинки; они точно также извиваются и разветвляются и скрывают то, что впереди, и вы не можете удержаться от соблазна покинуть избранную вами дорогу и перейти на эти, за что обыкновенно вполне вознаграждаетесь. Поэтому прогулка ваша по внутренности острова всегда оказывается самою неопределенною, запутанной и круговоротной, какую только можно себе представить. Разнообразия масса. Иногда вы вдруг оказываетесь в открытом поле, с болотом, поросшим толстым тростником в 10 футов вышины с одной стороны, и грядками картофелю и луку — с другой. Затем попадаете на вершину горы, а вокруг вас расстилается океан, с разбросанными по нем островами. Вот вдруг дорогу пересекает глубокая пробоина, с отвесными стенами в 30 футов вышины, покрытая самыми причудливыми наслоениями, указывающими на внезапные поднятия здесь почвы в былые времена, украшенная там и сям случайно при гнездившимся цветком или виноградной лозой; время от времени ваш путь выходит на берег моря и вы можете смотреть вниз, сажени на две или на три вглубь, сквозь прозрачную воду и следить за бриллиантовыми переливами света на песчаном или скалистом дне до тех пор, пока не утомитесь, если только вы так созданы, что можете утомляться подобными вещами.

Вы можете идти по загородной дороге в раздумье, свободно мечтая, в полях и огородах, так как ни одна собака не выскочит на вас с свирепым лаем, задыхаясь от удивления, несмотря на то, что эта страна христианская и цивилизованная. Мы видели целые легионы кошек в Бермуде, но против собак население, очевидно, сильно предубеждено. Две или три ночи мы бродили по острову, исходили его вдоль и поперек, и ни разу не встретили собаки. Большое удобство путешествовать по такой стране. Кошки были безобидны в отдельности, но в массе служили большою помехой.