Отрывочные наброски праздного путешественника

Мы совершили длинную, послѣполуденную прогулку и скоро открыли, что этотъ ослѣпительный бѣлый городъ построенъ изъ бѣлаго коралла. Бермуда — коралловый островъ, покрытый шести дюймовымъ слоемъ земли. У каждаго жителя есть собственная каменоломня. На каждомъ шагу вамъ попадаются квадратныя выемки въ горахъ, съ отвѣсными стѣнами, непопорченыя заступомъ или киркой. Съ перваго взгляда вамъ кажется, что отсюда цѣликомъ высѣчена огромная глыба для постройки дома; но вы ошибаетесь, хотя матеріалъ взятъ дѣйствительно отсюда и вотъ какимъ образомъ кораллъ пробивается насквозь, на какую угодно глубину, обыкновенно отъ десяти до двадцати футовъ и вынимается квадратными большими кусками. Сверленіе производится рѣзцомъ съ ручкой въ двѣнадцать — пятнадцать футовъ длины. Его употребляютъ, какъ обыкновенный ломъ, когда имъ пробиваютъ отверстіе или какъ мутовку, когда ею сбиваютъ масло, такъ мягокъ этотъ камень. Затѣмъ обыкновенной, ручной пилой эти скалы перепиливаются на огромные, красивые кирпичи. Большею частью въ нихъ два фута длины, футъ ширины и около шести дюймовъ толщины. Ихъ свободно складываютъ въ кучи и даютъ имъ окрѣпнуть; такъ они лежатъ съ мѣсяцъ. Затѣмъ начинается постройка. Домъ сложенъ изъ этихъ кирпичей, покрытъ широкими коралловыми плитами въ одинъ дюймъ толщиною. Плиты эти наложены рядами, одна на другую, такъ что крыша имѣетъ видъ лѣстницы съ низкими ступеньками или террассами. Граціозныя живописныя трубы выпилены изъ кусковъ коралла, нижняя веранда и дорожка къ калиткѣ вымощены коралломъ, ограда построена изъ массивныхъ коралловыхъ столбовъ съ широкими верхушками и тяжелыми косяками у воротъ. Все это выпилено красивыми узорами и покрыто сверху крѣпкимъ растворомъ извести, толщиною въ ноготь большого пальца. Восходитъ солнце и освѣщаетъ эту картину, и тутъ, вы невольно жмурите непривычные глаза, изъ боязни, чтобы они не отказались служить вамъ. Это самая бѣлѣйшая бѣлизна, какую только можно себѣ представить, самая ослѣпительная. Бермудскіе дома не похожи на мраморные; ихъ бѣлизна гораздо гуще, въ ней есть что-то неопредѣлимо изящное, отличающее ее отъ мрамора. Мы долго придумывали, съ чѣмъ бы сравнить эту бѣлизну, какъ описать ее, нашли. Это точь въ точь бѣлизна глазури на кондитерскихъ тортахъ, съ тѣмъ же едва замѣтнымъ неописуемымъ глянцемъ. Бѣлизна мрамора скромна въ сравненіи съ этой.

Послѣ обмазки известью между кирпичами нельзя отыскать ни одной трещины, ни одной соединительной линіи, отъ самаго основанія дома, до верхушки трубы. Все зданіе какъ будто цѣликомъ высѣчено изъ одной глыбы, въ которой потомъ пробиты окна и двери.

Бѣлый мраморный домъ имѣетъ непривѣтливый видъ; отъ него вѣетъ холодомъ, могилой; мраморъ мѣшаетъ вамъ говорить, угнетаетъ васъ. Совсѣмъ другое бермудскій домъ. Въ его живительной бѣлизнѣ есть что-то веселое, радостное, особенно когда освѣщаетъ его солнце. Если онъ граціозно и красиво построенъ, какъ большинство бермудскихъ домовъ, то до такой степени очаровываетъ васъ, что вы не въ состояніи отвести отъ него глазъ до тѣхъ поръ, пока они не заболятъ отъ напряженія. Одна эта аккуратно вырѣзанная, кокетливая труба, слишкомъ бѣлая для нашего міра, одной стороной сіяющая на солнцѣ, съ другой покрытая нѣжною тѣнью, способна овладѣть вашимъ вниманіемъ на цѣлые часы. Я не знаю другой страны, въ которой бы можно было любоваться и восхищаться печными трубами. Эти утопающіе въ зелени снѣжные домики прелестны. Невозможно удержаться отъ восклицанія, когда цѣлый домикъ, иногда внезапно выростаетъ передъ вами въ какомъ-нибудь уголкѣ извилистой загородной дороги.

Куда бы вы ни пошли, въ городѣ ли, въ деревнѣ ли, вездѣ вы находите эти снѣжные дома, всегда окруженные массою яркихъ цвѣтовъ. Но стѣны не обвиты виноградомъ: онъ не держится на жесткой, скользкой известкѣ. Куда бы вы ни шли, въ городѣ или по сельскимъ дорогамъ, между небольшими картофельными фермами, дорого стоющими дачами и участками непаханной земли, вездѣ эти дѣвственно бѣлые домики сверкаютъ сквозь листву и цвѣты и попадаются вамъ на каждомъ поворотѣ. Самая крошечная хижина такъ же бѣла и непорочна, какъ и величественный дворецъ. Нигдѣ нѣтъ грязи, нѣтъ вони, нѣтъ лужъ съ валяющимися въ нихъ свиньями, никакого безпорядка, небрежности, недостатка нарядности и чистоты. Дорога, улицы, дома, народъ, платье, — все, что видитъ глазъ, замѣчательно опрятно и чисто. Это самый опрятный городъ въ мірѣ.

Смотря на все это, невольно задаешь себѣ вопросъ: гдѣ же живутъ бѣдные? На это отвѣта не получилось. Мы рѣшили предоставить рѣшеніе его будущимъ политикамъ и дипломатамъ.

Что за чудное, обаятельное зрѣлище представилъ бы изъ себя одинъ изъ этихъ загородныхъ сіяющихъ дворцовъ съ его темно-окрашенными верхушками и косяками оконъ и зелеными ставнями, съ его изобиліемъ зелени и цвѣтовъ, ласкающихъ взоръ въ мрачномъ Лондонѣ! Какимъ блестящимъ сюрпризомъ былъ бы онъ даже въ любомъ изъ американскихъ городовъ.