Отрывочные наброски праздного путешественника

Много было забавныхъ анекдотовъ о старомъ капитанѣ Джонсѣ «Ураганѣ», съ Тихаго океана, миръ его праху! Двое или трое изъ присутствующихъ знали его, я особенно хорошо, такъ какъ совершилъ съ нимъ четыре плаванія. Это былъ замѣчательный человѣкъ. Родился онъ на кораблѣ, началъ жизнь на форъ-кастелѣ, большую часть образованія заимствовалъ отъ товарищей и постепенно дошелъ до капитанства. Изъ шестидесяти пяти лѣтъ онъ болѣе пятидесяти провелъ на морѣ, обошелъ всѣ моря, осмотрѣлъ всѣ земли и сохранилъ на себѣ отпечатки всѣхъ климатовъ. Понятно, что человѣкъ, проведшій пятьдесятъ лѣтъ въ морѣ, ничего не зналъ о мірѣ, кромѣ его поверхности, никакихъ міровыхъ мыслей, никакихъ міровыхъ знаній, кромѣ азбуки. Это выказывалось въ необузданныхъ порывахъ его невыработаннаго характера. Такой человѣкъ — нечто иное, какъ сѣдой, бородатый ребенокъ. Такимъ именно и былъ старый Джонсъ Ураганъ, просто-на просто невинное, славное старое дитя. Въ спокойномъ настроеніи духа онъ былъ кротокъ и милъ, какъ дѣвушка, разгнѣвавшись становился настоящимъ ураганомъ, такъ что его прозвище лишь слабо опредѣляло его характеръ. Въ сраженіи онъ былъ страшенъ, отличаясь могучимъ строеніемъ и безграничнымъ мужествомъ. Онъ былъ съ ногъ до головы испещренъ татуировками, сдѣланными красными и синими индійскими чернилами. Я былъ съ нимъ, когда онъ зататуировалъ свое послѣднее свободное мѣсто. Это мѣсто приходилось вокругъ его лѣваго локтя; три дня онъ расхаживалъ по кораблю съ обнаженнымъ распухшимъ локтемъ, на которомъ, среди цѣлаго облака индійскихъ чернилъ, красовалась яркая красная надпись: «Добродѣтель сама себя н'ъ» (на полное слово не хватило мѣста). Онъ былъ искренне и глубоко вѣрующій человѣкъ и вмѣстѣ съ тѣмъ ругался, какъ торговка. Онъ считалъ брань вполнѣ извинительной, такъ какъ матросы не поняли бы рѣчи, не подправленной ею. Онъ былъ глубокимъ знатокомъ Библіи, т. е. считалъ себя такимъ. Онъ вѣрилъ въ Библіи всему, но доходилъ до вѣры собственнымъ путемъ. Онъ принадлежалъ къ передовой школѣ мыслителей и естественными законами объяснялъ всѣ чудеса, подобно тѣмъ людямъ, которые называютъ шесть геологическихъ эпохъ шестью днями творенія и т. п. Самъ того не подозрѣвая, онъ представлялъ изъ себя жесточайшую сатиру на современныхъ теологовъ. Само собою, что у такого человѣка всегда на-готовѣ масса разсужденій и доказательствъ.

Въ одно плаваніе съ капитаномъ ѣхалъ пасторъ, но онъ до тѣхъ поръ не зналъ, что это пасторъ, пока не открылъ ему этого списокъ пассажировъ. Ему очень понравился этотъ почтенный мистеръ Питерсъ и онъ много говорилъ съ нимъ, разсказывая ему разные эпизоды и анекдоты изъ собственной жизни. Болтовня его прорѣзывалась яркою нитью нѣсколько вольныхъ выраженій. Это освѣжающимъ образомъ дѣйствовало на умъ человѣка, утомленнаго блѣднымъ однообразіемъ безцвѣтныхъ современныхъ рѣчей.

Однажды капитанъ спросилъ:

— Питерсъ, читали вы когда-нибудь Библію?

— Ну, да.

— Не часто, должно быть, судя по тону, съ которымъ вы это говорите. Завяжите-ка эту привычку мертвымъ узломъ разъ навсегда и увидите, что будете вознаграждены. Не отчаявайтесь, все будетъ зависѣть отъ вѣрной точки зрѣнія. Сначала вы ничего не поймете, но мало-по малу все начнетъ выясняться, и тогда вы ужь не захотите разстаться съ нею даже для того, чтобы поѣсть.

— Да, говорятъ, что это такъ.

— Да оно такъ и есть. Нѣтъ книги, которая могла бы сравниться съ ней. Она выше всѣхъ книгъ, Питерсъ. Въ ней иного зацѣпокъ, которыя очень трудно обнять умомъ сразу. Надъ ними надо остановиться, обдумать ихъ, и, когда вы, наконецъ, добираетесь до сути, все становится яснымъ, какъ день.

— И чудеса тоже, капитанъ?

— Да, сэръ, и чудеса тоже, всѣ до единаго. Возьмемъ, напримѣръ, исторію съ языческими жрецами. Неправда ли, можно встать втупикъ?

— Гм… я не знаю, но…

— Да ужь признайтесь, что такъ, вы становитесь втупикъ. Ну, я не удивляюсь этому. Вы не настолько опытны, чтобы справиться съ подобными вещами, и естественно, что для васъ онѣ слишкомъ недоступны. Хотите я объясню вамъ эту штуку и покажу, какимъ образомъ можно дойти до пониманія всего этого?

— Конечно, капитанъ, если это васъ не затруднитъ.

— Съ большимъ удовольствіемъ. Во-первыхъ, я, видите-ли, читалъ и читалъ, думалъ и думалъ до тѣхъ поръ, пока, наконецъ, не понялъ, что за люди жили въ тѣ старинныя библейскія времена, и послѣ этого все стало ясно и легко объяснимо. Ну-съ, такъ вотъ какимъ путемъ я добрался до сути съ Исаакомъ и съ жрецами Ваала [1]. Среди обыкновенныхъ людей того времени были люди чрезвычайно проницательные, къ числу которыхъ принадлежалъ и Исаакъ. У Исаака были свои недостатки, даже очень много, я совсѣмъ не намѣренъ оправдывать Исаака. Онъ сыгралъ славную штуку съ жрецами Ваала и достаточно оправданъ тѣмъ зломъ, которое они ему сдѣлали. Нѣтъ, я только хочу сказать, что тутъ не было никакого чуда, и сейчасъ такъ ясно докажу вамъ это, что вы и сами убѣдитесь.