Отсчёт. Топи

Нет. Нет! Голос был прав, я умру. Если не сделаю это сейчас – не сделаю никогда. Я всегда буду помнить, как не смогла, не сумела, не заставила себя… и умру. Потому что Жатве нет разницы, чью жизнь забирать.

Я дёрнулась вперёд, схватила старика за волосы – пальцы погрузились в тёплую и липкую кашу, в которую они превратились, смешавшись с кровью, но противно почему-то не было; почудился слабый стон. Вспомнила, как изо всех сил сдерживала серп в ту ночь, когда Кирино спасал Ярая. Тогда со мной был странный голос, тогда она помогла мне, но сейчас я совсем одна.

Успокаивая себя, что этот старик и так умер бы, что я его совершенно не знаю, что лучше уж он, чем…

Лезвие разрезало плоть легко, не было никакого сопротивления. Или всё произошло настолько быстро, что я ничего не почувствовала. Я разжала руку, которой держала голову, и бездыханное уже тело свалилось на землю грудой костей и плоти. Мёртвой грудой.

Я вновь занесла серп. Знак полумесяца нестерпимо жёг кожу, под пальцами пульсировала рукоять, мне слышался тихий гул воронёного металла…

– Возьми себя в руки.

Голос Кирино прозвучал отрезвляюще. Теперь я смогла обернуться и увидела его, стоявшего всего в нескольких шагах, со светящимися льдистым огнём глазами. Что-то внутри кричало и вопило, что если его убить… если занести серп над ним… если… если…

– Слабачка, – криво усмехнулся хмырь, но это оскорбление неожиданно помогло справиться с собой.

Я закрыла глаза и опустила поднятую руку. По телу разлилось приятное чувство, грань между реальностью и темнотой сделалась до того тонкой и зыбкой, что я без труда могла нырнуть за неё. И там бы не было всех этих голодных зубастых взглядов, от которых каждый раз становилось не по себе. Я знала, что их там не будет.

– Уже лучше, – прошептал на ухо Кирино, аккуратно взяв за запястье руки, в которой всё ещё был зажат серп. – Делаешь успехи.

В его словах не звучала похвала – скорее, то было попытка подначить. Если бы я думала, что отлично справилась, если бы я не дала себе слово, что больше не буду вестись на его манипуляции… пожалуй, это подействовало бы.

– Это ты попросил Азора «помочь»? – едко полюбопытствовала я, открывая глаза и отзывая серп – тот, словно послушный ручной зверёк, исчез в завихрениях чёрного тумана.

Кирино изогнул бровь, так и не соизволив ничего ответить. Обидно, но мне с ним тягаться бессмысленно – ни поддеть, ни задеть, ни пройтись по больному. Банально потому, что его слабых мест я не знала.

– А зачем сам пришёл? – не унималась я. – Стало совестно, что бросил всю грязную работу на кого-то?

Нет, наверное, зря я так. Он всё-таки пришёл, не оставил одну. Попросил Азора помочь, постарался всё сделать так, чтобы мне было не страшно. Можно ли это назвать заботой?.. Он и до этого не бросал и по-своему оберегал…

– Не льсти себе. Я беспокоюсь лишь о том, чтобы в процессе закалки инструмент не сломался.

Мне стало больно. Несмотря на то, что я прекрасно знала о настоящем характере Кирино, о его намерениях… несмотря на всё – верила, надеялась, хотела думать… что в глубине души не злой, не ужасный, что где-то там сокрыта маленькая искорка света. Ведь Таши – другой. Он – не сломался, хоть и прошёл через то же самое. А значит, и Кирино… и он… значит…

– Отдам Цикаде, – тут же напомнил хмырь, бесцеремонно заглядывая в голову.

Сжав кулаки до того, что ногти впились в кожу, я резко развернулась на пятках и плюнула ему под ноги.

– Да подавись ты своей Цикадой! – в сердцах бросила я и отпихнула его с дороги.

Очень хотелось, чтобы рядом оказался Таши, чтобы можно было ткнуться в него носом и разреветься, чтобы мэтр со всем своим мастерством отчитал мерзавца, чтобы…

Хотелось. Но это значило признать свою слабость.

(7)

Несколько дней я старательно проводила в тренировках, не отлипая от Ио и Санри с Бриком. Да и Шёпот я не покидала, разве что ночевать возвращалась к себе. Наглый хмырь, видеть которого хотелось меньше всего, будто специально обосновался в кабинете Ярая. Выгнать мерзавца мне не хватало смелости, жаловаться Таши или кому-то из «взрослых» было слишком по-детски, и оставался единственный путь – позорное бегство.

Но, сколько ни бегай, взятые обязательства требовали внимания, и если уж я согласилась на оба предложения Росэра, нельзя было игнорировать письмо от короля, которое принёс постучавшийся среди ночи гвардеец. И поскольку мне предстояло стать секретарём магистра Таэдо, дальнейшие прятки от Кирино теряли смысл.

К причалу, откуда ходили паромы до острова Бурь, предписано было явиться к рассвету, и с учётом того, сколько времени я потратила на внезапные сборы и мандраж, поспать толком снова не удалось. Лар поделился догадками, что это очередная проверка короля или, вероятно, подлянка от Кирино, раз уж именно он должен стать моим начальником. Задумываться над тем, почему всё происходило так, а не иначе, сил не оставалось, и я просто кивала на его ворчания, мыслями находясь в тёплой и мягкой постели.