Оцеола, вождь семинолов

Не успел я взглянуть на нее, как она уже исчезла. Я помчался за ней, но напрасно старался отыскать ее. Как легкий призрак, ускользнула она по запутанному лабиринту тропинок в роще, и больше я ее не видел. Но, скрытый от моего взора, образ ее не изгладился в моей памяти, и с тех пор я все время мечтал о прелестном видении. Не была ли это Маюми?

— Как вас зовут? — спросил я юношу, который уже собрался уходить.

— Белые зовут меня Пауэлл, по имени моего покойного отца. Он был белый. Мать моя жива. Нет нужды говорить, что она индианка… Мне пора идти, — добавил он, помолчав. — Но прежде позвольте мне задать вам один вопрос. Он может показаться вам дерзким, но у меня есть свои причины. Нет ли среди ваших рабов такого, который очень зол и враждебно относится к вашей семье?

— Пожалуй, да. По крайней мере, у меня есть основания подозревать его.

— Сумеете ли вы узнать его следы?

— Думаю, что узнаю.

— Тогда пойдемте со мной!

— Не надо. Я догадываюсь, куда вы хотите вести меня. Я знаю все: он заманил сюда аллигатора, чтобы погубить мою сестру.

— Уф! — воскликнул молодой индеец с некоторым удивлением. — Откуда вы могли узнать это?

— Я видел все вон из-за той скалы. А вы как узнали?

— Я шел по следу — человека, собаки и аллигатора. Я охотился на болоте и увидел следы. Я заподозрил что-то неладное и пошел через поле. Добрался до зарослей и услышал крики. И вот подоспел как раз вовремя. Уф!

— Да, в самый последний момент, иначе негодяю удался бы его гнусный замысел. Но не беспокойтесь, друг мой, он будет наказан!

— Хорошо. Он должен быть наказан. Надеюсь, что мы еще встретимся с вами!

Мы обменялись еще несколькими словами и простились, крепко пожав друг другу руки.

Глава XI. Охота

Я уже больше не сомневался в виновности мулата. Уничтожение рыбы не могло быть его единственным намерением. Ради такого пустяка он не стал бы прилагать столько усилий. Нет, он замышлял нечто более ужасное, это был глубоко продуманный план мести: он стремился уничтожить мою сестру или Виолу, а может быть, и обеих сразу!

Подобное предположение казалось чудовищным, но сомнений не было: все подтверждало это. И молодой индеец сразу разгадал намерение мулата. В это время года сестра купалась почти каждый день, и все на плантации знали ее привычки. Я забыл об этом, когда увлекся погоней за оленями, иначе, конечно, действовал бы совершенно по-иному. Но кто мог думать о таком ужасном злодеянии? Коварство мулата соответствовало его злобному нраву. Если бы не нашлось случайных свидетелей, замысел мог бы осуществиться, и сестра стала бы его жертвой. Кто мог бы назвать виновника преступления? Все считали бы, что аллигатор — единственная причина гибели сестры. Никому бы и в голову не пришло подозревать мулата. Ведь желтый негодяй придумал все с дьявольской ловкостью.

Я пылал негодованием. Моя бедная, невинная сестра! Она и не ведала о гнусном замысле, из-за которого ее жизнь подвергалась такой смертельной опасности. Виргиния знала, что мулат недолюбливает ее, но она и не подозревала, что он питает к ней такую сатанинскую ненависть. Я был уже не в состоянии дольше сдерживать свои чувства. Преступника следует покарать, и немедленно! Его надо лишить возможности повторить подобное покушение в дальнейшем. Как нужно его наказать — об этом я сейчас не думал. Этот вопрос пусть решат старшие. Плети не помогли; может быть, его исправят кандалы… во всяком случае, он должен быть изгнан с плантации. Мысль о смертной казни не приходила мне в голову, хотя негодяй и заслужил ее. Воспитанный гуманным отцом, я не мог дойти до такой крайности, хотя был вне себя от ярости. Я считал, что достаточно наказать преступника плетьми, заковать его в кандалы и отправить в тюрьму, в форт Святого Марка или Святого Августина.

Я знал, что этот вопрос будет решать не только мой отец, что в нем примут участие все окрестные плантаторы и что необходимо скорее собрать их на совет. Рассмотрением этого преступления, безусловно, займутся более строгие судьи, чем снисходительный хозяин мулата. Я больше не раздумывал и решил, что суд должен состояться немедленно. Поэтому я, прямо через чащу, поспешил домой, чтобы все рассказать отцу.

Не успел я сделать и нескольких шагов, как услышал около себя какой-то шелест. Кругом не было ни души, но, очевидно, кто-то пробирался между деревьями. Может быть, кто-нибудь из рабов, пользуясь общим смятением, вздумал полакомиться апельсинами.