Гюнтер Сандерсон — молодой эмпат с просвещённого Ларгитаса, обладатель уникальных способностей. Мирра Джутхани — бродяжка с нищей Чайтры, звёздная автостопщица, зарабатывающая на жизнь энергоресурсом собственного тела. Кто бы мог предположить, что случайная встреча Гюнтера и Мирры в окрестностях загадочного Саркофага поставит две космические цивилизации на грань войны, ловцы собьются с ног, охотясь за удивительной добычей, а светила науки сломают свои высокоорганизованные мозги, пытаясь разобрать чудо по винтикам?«Блудный сын» — пятый роман эпопеи «Ойкумена», давно заслужившей интерес и любовь читателей. «Космическая симфония» была написана Г. Л. Олди десять лет назад, а в «одной далекой галактике» год идет за два — не зря у нового романа есть подзаголовок «Ойкумена: двадцать лет спустя».Что дальше? Вселенной никогда не быть прежней.
Фантастика / Героическая фантастика / Космическая фантастика / Научная Фантастика18+Генри Лайон Олди
Блудный сын, или Ойкумена: двадцать лет спустя
Книга первая. Отщепенец
Пролог
Антис — человек, от рождения наделенный способностью к переходу в измененное, расширенное состояние (по К. Челковцеву) и как следствие — к выходу в открытый космос без средств защиты и перемещению со сверхсветовыми скоростями без использования РПТ-манёвров. В измененном состоянии разум и тело антиса представляют собой единый энергетический сгусток огромной мощности.
Социализация антисов затруднена: в детстве они часто бывают вспыльчивы, раздражительны, склонны к немотивированной агрессии. По этой причине в обитаемых секторах Галактики действуют особые службы по выявлению антисов в возрасте до семи лет. Выявленные дети воспитываются опытными педагогами по специальным методикам, облегчающим дальнейшую социализацию. В итоге большинство антисов вырастает с сознанием своей ответственности перед человечеством. Периодические вспышки их антисоциальной активности носят локальный характер и имеют минимальные последствия.
— Детка, чего ты ломаешься?
Действительно, подумала Мирра. Чего я ломаюсь?
— От тебя что, убудет?
Не убудет, подумала Мирра. В худшем случае, прибавится.
— Три дня, — развивал успех Боров. Читать по лицам он был не мастак, но молчание Мирры счёл несомненным успехом. — Парни сейчас подойдут, я им уже маякнул. Съездишь с ними на адресок, потусуешься три дня. Знаешь, какая тут скукотища? Хоть в петлю лезь, честное слово! А так развлечёшься, оттянешься по полной. Не парься, многого не стребуют. Деньжат подкинут на обратную дорожку. Хоп, и ты уже на «Вкусняшке», летишь обратно на свою Чайтру.
— На Китту, — поправила Мирра. — Я вписалась к тебе на Китте.
— Хорошо, на Китту. Ну что, по рукам?
Мирра наклонилась вперёд:
— Сутенёришь,
— Не называй меня так, — насупился Боров. — Обижусь.
— Как тебя не называть? Сутенёром? Или ларги́?
Или Боровом, мысленно добавила Мирра. Разумеется, вслух она этого не произнесла. У Борова была тяжёлая рука. До сих пор он ни разу не ударил Мирру, но всё когда-то случается в первый раз.
— Заноза! — буркнул Боров, успокаиваясь. — Вот ведь заноза!
— Пускай заноза. Лишь бы не
— Кто?!
— Шлюха!
— Слушай, но мне же ты дала? Раз, и в койку, и ноль проблем. Какая тебе разница, я или не я? Только не говори, что я твой принц на белом двигуне…
Тебе я дала, согласилась Мирра. У тебя отдельная каюта.