Отщепенцы Перна

– Скорее – словно рабов! – сердито ввернул Габред. – …чтобы устроить выволочку за кражу! И кто ее видел, эту кражу? Огненная ящерица! Хорош свидетель! – Торик потряс огромным кулаком. – Что же, теперь я должен ставить охрану вокруг их Вейра, если они не могут сами уследить, кто и когда таскается к ним? И приставить к каждому мешку парня с дубиной? Кто же будет тогда работать? – Походя он сломал нависавшую над тропинкой ветвь и начал свирепо обрывать с нее листья. – Они вспоминают о нас лишь тогда, когда во время попоек неожиданно кончается вино! Или мясо!

Последние четыре Оборота, с тех пор, как часть Древних всадников выслали на Южный материк, такие сцены случались не раз: новые обитатели Вейра требовали от Торика объяснений по таким вопросам, о которых он не имел ни малейшего понятия. Придет день, когда холдер откажется отвечать на их вызовы, и Санетер старался не думать о последствиях. Всадники не могли покинуть юг, а Торик – не хотел; здесь была его земля.

Все эти дрязги не радовали арфиста, ломая глубоко укоренившиеся представления о долге и традиционных обязанностях. Он не понимал, почему Предводители Вейра снова и снова придираются к Торику; тот был превосходным хозяином, опытным и твердым.

Может быть, цель бесконечных придирок Мардры и заключалась в том, чтобы заставить Торика бросить Южный и заменить его кем-нибудь другим, более покорным? Торик был молод и честолюбив – более честолюбив, чем дряхлеющие вожди Вейра, и имел далеко идущие планы. Вряд ли Т'тон и Мардра могли их оценить – как и щедрость кормившего их холда. До недавних пор Торик старался не разжигать конфликт, повторяя арфисту, что проще выполнить глупый приказ, чем спорить с ним. Иногда, мрачно усмехаясь, он говорил, что старые бездельники перемрут в своем Вейре раньше, чем кончится его терпение. Но кажется он ошибался. И Санетер вполне разделял его возмущение.

Пока Торик со своими холдерами трудился в поле, в лесах и на воде, добиваясь богатства и процветания, в Вейре шли бесконечные кутежи и попойки. Торик посылал людей разведывать новые земли, а всадники сидели в своих покоях, изредка выбираясь к морю, чтобы искупать драконов. Торик тайком привозил с севера умелых мастеров, но добрая часть их работы шла на прокорм бездельников. Вдруг Торик, остановился посреди дороги – так резко, что мастер рыболовов налетел на его широкую спину. Холдер повернул голову к спутникам, глаза его вспыхнули, огромный кулак прорезал воздух.

– Любой… – зеленые зрачки метали молнии, – любой болван… еще один гневный жест, – который покажет этой мрази… – яростный толчок в сторону Вейра, – …хоть одну кладку файров… хоть одно яйцо… будет тут же вышвырнут на север! Ближайшим кораблем! Всем понятно? – он пристально уставился на спутников. – Я объявлю твой приказ, – успокаивающе сказал Санетер. Торик развернулся и, вздымая сапогами пыль, зашагал по тропе; мастера торопились за ним, с трудом приноравливаясь к стремительным движениям холдера. Арфист плелся позади, размышляя. Неужели ящерка Мардры, невинное создание, явилась причиной такой суровости? Сбор яиц файров был одним из самых доходных промыслов в прибрежном холде – этот товар пользовался неизменным спросом в более обитаемых местах. Редкие корабли, приходившие с севера, неделями ожидали в гавани, когда какой-нибудь счастливчик найдет готовую к Запечатлению кладку.

Санетер отставал все больше и больше. С одной стороны он хотел поразмыслить над полученным приказом, с другой – не видел повода соревноваться в беге с человеком, младше его на двадцать Оборотов. С возрастом он потерял былую энергию и хотя его суставы в теплом климате юга ломило не так сильно, как в туманных северных горах, последствия только что пережитого нервного стресса давали о себе знать. Он вытер вспотевшее лицо и замедлил шаги, пока сердце не успокоилось и пульс не стал ровным.

Он попытался представить, как расценят сообщение о последнем инциденте в главной мастерской цеха, в Форте. Робинтон прекрасно представлял, что Торик не выносит Древних; возможно, он знал гораздо больше о Т'тоне, Мардре и Т'куле, чем догадывался арфист Южного. Пожалуй, надо сообщить Робинтону и о последнем приказе Торика. Кладка файров была огромной ценностью; за нее давали больше марок, чем холд средних размеров мог выручить за свою продукцию в три-четыре Оборота. И потребность в огненных ящерицах все росла и росла! Они являлись не просто любимицами, домашними баловнями – неодолимая симпатия тянула этих полуразумных созданий к людям и те отвечали им взаимностью. Санетер вздохнул, рассчитывая, что его крошка – бронзовый услышит эти благие мысли и, не опасаясь больше озлобленного Торика, вернется на плечо хозяина, свой привычный насест.