Отщепенцы [СИ]

Через два дня с трудовой книжкой в кармане, где последней записью было: "Уволен по собственному желанию", Владимир пересек площадь перед проходной. Природа, наконец, сжалилась над людьми. Первые, крупные капли дождя смачно врезались в разогретый бетон площади. Пахнуло освежающим ветром. Владимир зашел внутрь здания проходной. Подошел к своей кабинке. В ней стоял молоденький маленький азиат с надписью "ВВ"[10] на красных погонах. Из-за его головы вверх торчало дуло автомата. Владимир отдал свой пропуск. На мгновение узкие, хитрые восточные глаза маленького вооруженного азиата встретились с широкими, европейскими глазами высокого безоружного славянина. На мгновение. Турникет сделал четверть оборота. Все — Владимир Сергеевич Кедров больше никогда не пройдет через этот турникет, не окажется по ТУ сторону темно-красной стены ракетостроительного завода. ЭТА сторона встретила его стеной дождя и резким ветром. Первый в этом году настоящий летний ливень. После невыносимого зноя последних дней сразу стало легче дышать. На выходе из проходной столпилось несколько работников КБ и завода. А ливень хлестал. Ливень буйствовал. Но так и должно быть. Слишком мало времени отводиться летнему ливню и слишком много он должен успеть сделать — смести пыль, грязь и другие гадости, накопившиеся и в воздухе и на земле. И люди стояли и ждали. И среди них стоял и Кедров. Среди них, но уже не ИХ. В метрах тридцати от проходной стояла обшарпанная, поцарапанная телефонная будка с побитыми стеклами, продуваемая ветром и заливаемая водой. Она тоже была не ИХ. Кедров засунул руки в карманы. Правая рука нащупала что-то твердое и круглое. Вытянул — двушка. Он вздохнул, посмотрел на небо, на стоящих рядом с ним людей и шагнул от стены на открытый воздух. Дождь в одно мгновение из сухого, причесанного, внешне благополучного человека превратил Кедрова в мокрого, растрепанного жалкого человечка. Этот человечек не спеша зашел в обшарпанную телефонную будку, снял прикованную цепью трубку телефона и стал накручивать цифры потрескавшимся номеронабирателем. За его спиной, на фронтоне здания проходной светились красным светом электронные часы:

14: 21

04. 07. 88 г.

ПНД

В трубке щелкнуло:

— Да?

— Сергей, компаньон нужен?

Часть 2

"В сем бренном мире будет так,

как совершалось встарь

Добычу в вечной беготне

любая ищет тварь"

Рудаки Абу Абдаллах

1

Днепропетровск. Понедельник, 6 июля 1998 г.

Трубка телефона успела подать два длинных гудка, прежде чем произошло соединение:

— Да?

— Серега, привет. Это я, Володя.

— О, Володька. Привет. Рад слышать веселый, бодрый голос благополучного отщепенца военно-промышленного комплекса.

— Я тоже рад слышать не менее бодрый голос, не менее благополучного отщепенца, — Владимир Кедров, откинувшись на услужливо прогнувшуюся спинку черного кожаного кресла, в левой руке держал телефон, а в другой — чернильную ручку, которой он бесцельно водил по календарю. Вся паркеровская суть ручки, наверно, бунтовала против такого хамского к ней обращения. Ведь она предназначена для подписей под значительными документами, договорами, векселями и чеками, ну в крайнем случае ею расписывают пулю в преферанс уважаемые люди, но не как не закрашивают букву «О» в слове «понедельник» в каком-то там перекидном календаре. Но «Паркер» есть «Паркер» — в любом случае он обязан писать бесшумно и мягко. Между тем хозяин ручки продолжал:

— Когда прилетел?

— Да позавчера.

— И до сих пор не позвонил? Друг называется.

— Володя, позавчера была суббота. А ты же знаешь мою Маришку — уик-энд только ей. И никаких гвоздей.

— Эгоистка она у тебя.

— За это ее и люблю.

— Еще бы такую не полюбить. Ну а как земля обетованная?

— Как и положено земле обетованной.

— Что — рай на Земле?

— Владимир Сергеевич, — с шутливой учтивостью начал собеседник, — когда что-то называют раем или идеалом, или еще какой-нибудь хренотенью в этом роде, то что, как правило, оказывается в итоге?

— Как правило оказывается блеф.

— Вот, вот. Прямо в точку. Я думаю, что праведники, которые переживут Страшный суд и попадут в рай, будут сильно разочарованны, а где разочарование, там и недовольство. А Господь, видя недовольство своих избранных, под каким-нибудь предлогом — то ли опять яблоко не то съедят, то, допустим, травку под кустиком сильно примнут, отправит недовольных на Землю — вкалывать, добывать в поте лица хлеб насущный. И колесо истории закрутится по новой. И снова новый Каин убьет нового Авеля, новый Ной построит новый ковчег и пошло — поехало.

— Сергей, мне понравился твой экспромт насчет нового витка истории и я прямо таки горю желанием его выслушать лично от тебя, а не через телефонную трубку. А если серьезно — у меня к тебе есть дело. Но этот разговор не по телефону.

— А у меня, представь себе, есть интересная информация, но это тоже не по телефону.

— Так в чем же дело? Назначай встречу.

— Та-а-к, а как насчет прямо сегодня? Часиков в шесть, прямо у меня в офисе.