Отщепенцы [СИ]

— никакого физического или морального воздействия на сотрудников вышеупомянутой фирмы и их родных не производить".

— Написал?

— Написал.

— Продолжай: "В случае нарушения этого договора я поставлен в известность, что моя жена, Филоненко", — Андрей прервал диктовку и спросил:

— Боря, а как жену твою зовут? Мужчину вывернул голову, насколько позволяла его поза, посмотрел на Андрея «мертвым» взглядом и медленно, четко сказал:

— Людмила.

— А по батюшки? — не обращая внимания на «мертвый» взгляд, почти по-скоромошничьи продолжал Андрей.

— Николаевна.

— Так значит и продолжай: "…моя жена, Филоненко Людмила Николаевна, будет на глазах у меня изнасилована, а я потом пристрелен". Подпись, дата.

Как только Филоненко закончил писать, Андрей быстро нагнулся и ловко выхватил у того расписку. И тут же приказал парню:

Надень на него снова наручники.

Филоненко не сопротивлялся.

— А теперь, Боря, последнее. Выкладывай, где деньги?

— Какие деньги?

— Которые ты забрал в «Кедре» два дня назад.

— Нет их у меня, потратил.

— Боря, Боря. Тебе разве в школе не говорили, что врать не хорошо? А то я ведь могу вновь глушитель засунуть не по назначению. А я уже устал. Рука дрогнет, а там у твоей супруги Люды, будет отнюдь не фалоиммитатор и не твой полуувядший пенис. Так что в женушку твою может вспрыснуться отнюдь не сперма. Кроме того, — невозмутимо продолжал Андрей, — будешь продолжать упорствовать сейчас по мобильничку наберу цифирьки: 46-54-76, знакомые тебе цифирьки, а Боря? Так вот, наберу я эти цифирьки и скажу чтобы некую Таню е щ е раз изнасиловали.

— Что значит еще раз, — закричал Филоненко и в очередной раз попытался безуспешно вскочить.

— А то значит, уважаемый Борис Иванович, что если вы сейчас не скажите, где деньги, вашу любовницу Таню повторно изнасилуют, — сказал Андрей и после паузы добавил, — для начала.

Стоящий на корточках голый мужчина уже даже не дернулся. Глухим, потухшим голосом он сказал:

— В шкафу, в спальне, на второй сверху полке под простынями.

Андрей прошел в спальню и через пару минут вернулся. Пересчитал деньги и сунул их себе в карман.

— Ну вот и все, Борис. Надеюсь, мы тебе внушили истину "Чужое не бери". Если не внушили, пеняй на себя, повторный курс тебе обойдется намного дороже. Помни о расписке и о видеокассете, — Андрей кивнул на парня, непрерывно снимавшего все это время, — сказав это, он посмотрел на часы и добавил, — охранники твои складированы в спальне и спят. Проснуться примерно через полчаса. С одного из них я наручники снял. Он потом тебя и твою супругу освободит. С дочкой тоже все в порядке — спит на кухне. Ну все, пока.

Филоненко тут же с колен упал на бок. И уже уходя из гостиной, Андрей неожиданно вернулся, подошел к мужчине и тихо сказал:

— Запомни, мразь. Никогда не лезь насильно своими вонючими руками к порядочным девушкам и женщинам под юбки. Спроси теперь у своей жены, что они при этом чувствуют.

— А зачем ты насчет любовницы его блефовал? Он и без этого сломался бы, — первое, что сказал Владимир, когда они с Андреем сели в «девятку». (Два других парня Андрея, выйдя из подъезда ушли в противоположном направлении). Андрей вытащил свои «Труссарди» облегченные, не спеша закурил и спокойно сказал:

— Во-первых, может быть и не сломался. А так он понял, что ребята мы решительные и можем не только угрожать но и выполнять угрозы. Это во-первых. А во-вторых — кто тебе сказал что я блефовал? Ее действительно изнасиловали.

— Шутишь?

— Пока мы тут развлекались, двое моих ребят развлекались с его любовницей.

— Но, но при чем тут его любовница? — Владимир был ошеломлен.

— Все кто сотрудничают с мразью — сообщники этой мрази. И для меня нет большой разницы — деловое это сотрудничество или сексуальное. И отношение заслуживают соответствующее. Его герла, что не знала, за какие деньги он с ней развлекается? Да и ничего страшного для нее не произошло. Дело то для нее привычное. Обычная блядь, разве что может быть элитная.

— А если она его любила? — сказал Владимир и понял, что сморозил глупость, в чем сразу и убедился. Таким же спокойным, безэмоциональным голосом Андрей обронил:

— Ты придурок или только прикидываешься?

— Прикидываюсь.

— Плохо.

— Что плохо?

— Плохо, когда человек прикидывается придурком. Раз прикинулся, второй, а потом глядишь и стал им. Да и потом, прикидываться придурком, — это добровольно унижаться. Значительно симпатичнее прикидываться умным или сильным. Но это, понятно, труднее. А прикидываться придурком, так на это каждый дурак способен. Теперь насчет этой бляди. Если она его любит так эта история ей вообще в кайф.

— Не понял?

— Русской бабе пострадать за любимого — все равно что психологический оргазм получить.

В салоне повисла тишина.