Отшельник

Все посмотрели на него, а Афанасий, подойдя к Штерну, сел напротив него, скрестив ноги, и долгим взглядом посмотрел в глаза пленнику.

Потом он, не поворачивая головы, сказал что-то по-остякски, и Макар, молча встав, ушел в темноту.

- Куда он пошел? - спросил я.

- Я сказал ему, чтобы он погулял пока, - ответил Афанасий, - не хочу, чтобы он слышал, о чем тут будет идти речь.

Я с удивлением посмотрел на Афанасия.

В такой длинной фразе он не произнес ни одного «однако», да и вообще его речь слегка изменилась, из нее исчезли интонации лесного дикаря. Я не понимал, что происходит, и, по-видимому, это как-то отразилось на моем лице, потому что Афанасий невесело усмехнулся:

- Удивляешься? Это ничего. Вот он сейчас удивится по-настоящему.

Он снова повернулся к Штерну и спросил:

- Ну что, ты так меня и не узнал, гнида?

Тут у меня и вовсе крыша поехала.

Мало того, что этот шаман оказался вовсе не таким дремучим чуркой, каким прикидывался все время, так еще и Штерн почему-то должен его узнать. И выражения какие-то совсем ему не свойственные. «Гнида»…

Штерн презрительно посмотрел на Афанасия:

- Вот мне еще всех вас, чурок, помнить! Вы для меня на одно лицо.

- А зря, - поучительно ответил Афанасий, - ну да ничего, я тебе сейчас напомню.

Я смотрел на него и дивился.

И куда только делся скромный следопыт? Где безграмотный старичок-лесовичок, который через каждое слово вставляет «однако» и не знает, что такое «язык»? Чудеса, да и только!

- Меня зовут Афанасий Аянов, - сказал Афанасий, пристально глядя на Штерна.

- Постой… - Штерн нахмурился, - это тот самый, который…

- Да, тот самый, однако, - усмехнулся Афанасий.

Он снова повернулся ко мне:

- Потом я расскажу тебе в с е. А сейчас, - и он посмотрел на Штерна, - помогите-ка мне.

Мы стали помогать ему, и через несколько минут голый Штерн был туго растянут за руки и за ноги между четырьмя колышками, вбитыми в землю. Он смотрел на нас, стоявших над ним, и в его глазах плескалась смесь страха и ненависти.

- Вот так-то лучше, - сказал Афанасий, - а теперь я буду спрашивать, а он будет отвечать.

Я посмотрел на Афанасия, и мне не понравилось то, что я увидел в его взгляде. Потом я взглянул на распятого на земле Штерна:

- Сам виноват.

Повернувшись в Афанасию, я спросил:

- А мне… Мне обязательно присутствовать при вашей «беседе»? Честно говоря, не люблю такие зрелища.

- Я тоже, - сказал Тимур.