Отшельник

- А потом стал бедным врачом. Так?

- Вот это уже интересно, - Знахарь насторожился.

- Так или нет?

- Ну, так…

- А потом пиковая дама предала тебя. Это ничего, что я на ты?

- Нет, нет, ничего! Продолжайте, - Знахарь был заинтригован, - только она скорее на бубновую была похожа.

- Это неважно. А потом твоя жизнь повернулась совсем в другую сторону. И появились в ней вода, огонь и медные трубы. Ведь появились?

- Появились.

- Ну, про глаз я не спрашиваю… Однако протез хороший. Не всякий заметит разницу.

- Вы-то заметили, - недовольно буркнул Знахарь.

- Я - это другое дело. Прожитые годы научили меня быть особо внимательным ко всему. Зато наша стюардесса…

- С кривыми бабками, - подхватил Знахарь.

- Совершенно верно. Готов спорить, что она заметила бы твой стеклянный глаз только через четыре месяца после свадьбы, и то - если бы ты его выронил по пьянке.

Знахарь засмеялся.

- Ну как, угадал?

- В общем - да, - согласился Знахарь, - всякое в моей жизни было.

- Вот за это всякое мы сейчас и выпьем, - сказал Волжанин и стал разливать коньяк.

Знахарь посмотрел на бутылку:

- А ведь придется вторую брать.

- Придется, - назидательно заметил Волжанин, - говорят о чем-то нежелательном. А мы возьмем ее с полным удовольствием и неподдельным желанием.

- Согласен, - кивнул Знахарь, - ошибся. Виноват. Исправлюсь.

- Смотрите у меня, - с притворной строгостью сказал Волжанин, снова перейдя на вы.

- Виктор, - Знахарь помялся, - вы уж раз перешли со мной на ты, так и продолжайте. Меня, знаете ли, это вполне устраивает.

- Годится, - кивнул Волжанин, - тогда - вот твоя порцайка.

- Спасибо, - сказал Знахарь, принимая мензурку, - так, значит, за всякое?

- Совершенно верно, - усмехнулся Волжанин, - за всякое. Потому что если бы его - всякого - не было в нашей жизни, она была бы пресна и скучна.

- Ну… - протянул Знахарь, - иногда это всякое бывает таким, что не дай бог!

- Совершенно верно, - повторил Волжанин, - но это закон жизни. Хорошее всякое не бывает без плохого всякого. И тут уж никуда не денешься.

- Диалектика, мать ее, - Знахарь опрокинул коньяк в рот.

- Она самая, голубушка, - кивнул Волжанин и тоже принял на грудь.

Закурив, он откинулся на подголовник и задумчиво сказал:

- Моисею на горе Синай были выданы под расписку три скрижали. Так он, старый идиот, одну из них разбил. И, понятное дело, утаил этот позорный факт от своего народа. А на третьей скрижали, в числе пяти заповедей…

- А почему пяти? - удивился Знахарь.

- Как почему, - удивился Волжанин в ответ, - ведь Моисей принес две скрижали?

- Вроде две… - неуверенно сказал Знахарь.

- Две, точно две, - Волжанин махнул рукой, - а заповедей - десять. Значит - по пять на каждой. Из этого делаем допущение, что на третьей было тоже пять. Логично?

- Логично, - согласился Знахарь.

- Вот. Так на третьей в числе еще пяти была заповедь «Не бойся».

- А может быть еще - «Не верь» и «Не проси»? - Знахарь криво и недобро усмехнулся.

Волжанин внимательно посмотрел на него и серьезно ответил:

- Нет. Таких не было. Можешь мне поверить. И не надо путать Божий дар с уголовной яичницей.

- А почему бы и не попутать? - сварливо поинтересовался Знахарь, - ведь ваша радиостанция и воровские песни передает, так что для вас должно быть все едино.

- Ты, Майкл, это брось. Вижу, что обостряешь, и прошу - не надо. А насчет нашего радио… Так у нас есть разные песни - и бардовские, и авторские, и народные. Есть у нас и воровские, так ведь они тоже народные, воры тоже часть нашего народа, и немалая, между прочим! Так что игнорировать их музыкальные симпатии было бы непростительной оплошностью. А у воров ведь тоже душа есть - разве не так?

- Есть, - неохотно согласился Знахарь, - да только знаю я, какая у них душа.

- Интересно, откуда? - прищурился Волжанин.

- Неважно, - отрезал Знахарь.

- Ну, неважно, так и неважно, - покладисто согласился Волжанин, - только не забывай, что уголовники не сами себе такую судьбу выбирали. И, поверь мне, есть у них и чувства и мечты.

Знахарю не хотелось говорить на эту тему, поэтому он кивнул и сказал:

- Так что там насчет разбитой скрижали?

- Ловок… - усмехнулся Волжанин, - а насчет скрижали, которую расколотил криворукий Моисей, была там заповедь «Не бойся». И я расскажу тебе притчу. Не возражаешь? Она короткая.

- Так хоть и длинная, - улыбнулся Знахарь, - притча - это хорошо.

- Вот и я так думаю, - кивнул Волжанин, - тогда слушай.

Он помолчал, собираясь с мыслями, потом заговорил с интонациями настоящего артиста: