Отшельник

Через полминуты все трое нагнали меня, и мы вышли за ограду. Собаки сидели перед кустами и спокойно сторожили того, кто там лежал. Услышав наши шаги, они обернулись, и Кусай завертел хвостом.

Забравшись в кусты, мы окружили мужика, который уже не стонал, а просто лежал на спине и тихо сопел. Глаза его были чуть приоткрыты, и, похоже, он был без сознания.

Окружив мужика, мы осторожно взялись и вчетвером вытащили его из кустов.

-  Поаккуратнее, - предупредил я, - у него нога сломана.

Тимур, который держался как раз за эту ногу, кивнул и сделал вид, что несет хрустальную вазу.

Мы внесли мужика во двор, и Афанасий сказал:

-  В сарай, однако. Будем ногу лечить.

Затащив мужика в сарай, мы осторожно положили его на подстилку, и Афанасий, повернувшись ко мне, сказал вежливо, но непреклонно:

-  Уходите.

Мы с Тимуром пожали плечами и вышли.

Решительное заявление Афанасия слегка задело мое профессиональное, то бишь врачебное, самолюбие, и я пробормотал:

-  Ишь, блин… Гиппократ нашелся!

Тимур усмехнулся и сказал:

-  Ничего, все нормально. Они поставят его на ноги быстрее, чем городские специалисты, вот увидишь.

-  Ладно, посмотрим, - ответил я, - давай-ка самовар запалим. Выпьем чаю, а может быть, и лекарям нашим кипяток понадобится.

В это время из сарая донеслось буханье шаманского бубна и хриплые завывания.

Я забеспокоился и спросил Тимура:

-  А ты уверен, что они не угробят его своими первобытными плясками?

-  Не боись, - ответил Тимур, - это только в коммунистических книжках про шаманов глупости писали. На самом деле они знают, что делают. И никакой кипяток им не понадобится.

-  Ну-ну, - скептически хмыкнул я, - а если не справятся?

-  Тогда этим мужиком мы откроем наше местечковое кладбище.

-  Зашибись, - восхитился я, - типун тебе на язык!

-  Ладно, не нервничай, наливай самовар, а я шишек принесу.

В другом сарае, попроще, там, где хранились лопаты и прочий инвентарь, у нас было несколько мешков сосновых шишек, которые, как известно, являются самым лучшим топливом для самовара.

Недовольно бурча под нос, я налил в самовар родниковой воды, а Тимур, насыпав в топку шишек, поджег их. В самоваре, стоявшем на толстой дощатой столешнице, затрещало, и из закопченной трубы, изогнутой буквой «г», заструился жаркий прозрачный дымок.

Мы уселись на скамьи из толстых досок, стоявшие у стола, и стали трудолюбиво ждать, когда самовар закипит. Занятие было ответственное, и, понимая важность момента, мы молчали.