Отшельник

-  Во-первых, когда ханты закончат свои траурные церемонии, соберем совет и обсудим все, что касается этой долбаной зоны. Молчание отменяется. Нужно объединить всю, подчеркиваю - всю известную нам информацию, и составить цельную картину происходящего. Чувствую, что она будет очень серьезная. Это что касается зоны. Теперь - о наших гостях. Ничего не трогайте, порядка не наводите, следы не уничтожайте. Когда Афанасий закончит с покойником, нужно быстро достать пару новых собачек - и по следу. Нагоним этих уродов и завалим их всех, чтобы небо не коптили. Согласны?

-  Согласны, - решительно ответил Тимур.

Семен поглядел на него, усмехнулся и сказал:

-  Оно, конечно, правильно. Да вот только… Если они ушли по реке, то найти их будет трудновато.

-  Правильно, - я кивнул, - но у нас же есть настоящие «индейцы», так что будем надеяться на успех.

В это время в воротах показались Афанасий с Макаром.

Они подошли к столу, и Афанасий сказал:

-  Тут недалеко убитый лежит с дыркой в голове, а рядом с ним компьютер и принтер.

-  Это, значит, самый жадный из них. За жадность они его и грохнули, - засмеялся Тимур.

-  Возможно, - согласился я, - Афанасий, вы там скоро с покойником закончите? Появились очень срочные дела. Я понимаю - религия, обряды всякие… Но нельзя ли сделать все это быстро?

-  Можно, - кивнул Афанасий, - сейчас мы его похороним, а остальное потом.

-  Сколько времени нужно?

-  Примерно час.

-  Хорошо, - я почесал в голове, - через час совещание. Мирная жизнь окончилась, так что давайте хороните Василия и быстро возвращайтесь.

-  А с этим что делать, который в лесу валяется?

-  Бросьте в реку, пусть плывет себе.

-  Хорошо, - Афанасий прищурился, - я ему кишки выпущу, чтобы не всплывал.

-  Фу, какая гадость, - на лице Тимура появилось отвращение, - ты что, серьезно, что ли?

-  Серьезно, - сказал Афанасий и ушел.

Глава вторая НИКТО НЕ ХОТЕЛ УМИРАТЬ

Если бы батька Ермак с картинки в кабинете Вертякова, отогнув мощной рукой густые заросли, ухитрился бы взглянуть сквозь десятки километров векового леса на эту таежную поляну, он вправе был бы довольно ухмыльнуться в свою нечесаную бороду от «гордости» за своих потомков и последователей.

На обширной зеленой плеши среди сплошного лиственничного массива, разгоняя подкрадывающиеся сумерки, потрескивали три больших костра. Один периодически недовольно шипел, когда из большого котла, подвешенного на толстой жердине, в его пылающую душу выплескивалось через край ароматное, но губящее жар варево. Однако основательно уже нагрузившийся кашевар не обращал на обиженный огонь не малейшего внимания.

Дежурный повар разбойничьей ватаги, засыпав в котел килограммов пять гречки и полпачки соли, почитал свое дело сделанным, и куда большее внимание уделял вычурной заграничной бутылке, которую вот уж минут пятнадцать был просто не в силах выпустить из потихоньку слабеющих рук.