Отшельник

Земля уже осыпалась у него под ногами, а сам он отчаянно, до крови, царапал бетонную стену патеры, чтобы ухватиться хоть за что-нибудь, за любую волосинку. Теперь отец Игорь желал помочь ему, спасти от неминуемой смерти, но ничего предпринять уже не мог.

— У тебя осталось одно: раскаяние во всем, что ты наделал! — крикнул он своему противнику. — Бог ждет последнего твоего слова: «Господи, прости!» У тебя больше нет шансов! Одумайся, безумец!..

Но тот вдруг сам подошел к краю бездны и снова разразился демоническим смехом:

— Не думай, что ты победил. Наша главная битва еще впереди! Она при дверях! Готовься! Все готовьтесь!

И шагнул в пропасть…

…Отец Игорь не сразу понял, что за свет снова появился в узком пространстве потерны, едва земля сошлась над Анваром, поглотив его в своих недрах. Он не сразу понял, что это за голоса кричали где-то наверху, звали его. Он не сразу узнал даже своих друзей Юрия и Андрея, первыми спустившихся через пролом бетонных перекрытий галереи.

— Жив! — они обняли его. — Слава Богу, жив!

— А люди?.. — тихо спросил отец Игорь, понемногу приходя в себя. — Что они? Остался ли кто-нибудь живой?

— Все! Все живы! Концентрация азота оказалась не слишком высокой, все-таки столько лет прошло, время сделало свое доброе дело. Всех уже вывели на поверхность, с ними работают психологи, медики. У многих сильнейший стресс, им потребуется специальная помощь.

— Нам всем потребуется специальная помощь, чтобы такого больше никогда, нигде и ни с кем не повторилось, — устало сказал отец Игорь, когда они выбрались по спущенной веревочной лестнице наружу.

Он сел на краю воронки, ведущей в покинутый ими неприступный ракетный бастион. Бушевавшая буря уже закончилась, уступив место летнему дождику: тихому, теплому, ласковому… Успокоилась и подземная стихия — словно ничего и не было. А может, и не было ничего? В сознании отца Игоря все происшедшее крутилось, мелькало, как некое наваждение, страшный сон, от которого он никак не мог очнуться. Жуткие человеческие жертвоприношения, совершавшиеся здесь много веков назад, дремучие языческие обряды; фанатики, в ожидании «конца света» бросавшиеся в огонь; таинственные отшельники, скрытые Богом в нескольких поколениях; люди наших дней, дерзнувшие повторить сокровенную святую жизнь и подвиги — не по воле Божьей, а по ослеплению своего ума и гордыни; их страшный лидер, одержимый навязчивой идеей «нового мессии», спасителя, поврежденный оккультными знаниями, сбитый ими с пути истинного спасения и богообщения…

Почему все сошлось в этом некогда совершенно секретном месте, где на боевом дежурстве в шахтах стояли стратегические ракеты с ядерными боеголовками — аргумент, заставлявший недругов некогда великой страны расстаться с мыслями запугать нас, диктовать свои условия, поставить на колени? Мощнейшие подземные бастионы, оружие, которое противник окрестил «сатаной», — все это было, несомненно, вершиной отечественной технической мысли, человеческого гения, воплощением самых передовых знаний, технологий, военных разработок, секретов. Ракеты, шахты, святые отшельники, древние магические обряды, сектантское безумие наших дней… Почему все сошлось в этой точке? Почему отсюда ушли истинные отшельники, а на их место пришли настоящие мракобесы? Или «сатана»

— это не только название укрытых здесь ракет? От Бога ли все, что толкает человеческий гений все сильнее и сильнее закручивать спирали технического прогресса, в том числе создавать новые виды оружия: более изощренные, более разрушительные, более коварные, более засекреченные? Или «сатана» — это не только класс оружия, но и зловещий дух, оставшийся в этих пустынных необжитых местах?..

Почему произошло именно в этом месте? Случайность? Закономерность? Некий знак, предупреждение?..

Отец Игорь посмотрел в сторону размещенных неподалеку людей, выведенных из смертельно опасного сектора покинутого командного пункта. Многие из них получили не только отравление остатками паров ядовитого ракетного топлива, но и психические травмы: они кричали, бились в конвульсиях, истерике, изрыгали страшные проклятия и богохульства. Вокруг них суетились медики, психологи. На все это смотреть было невыносимо больно.

Отец Игорь подставил лицо теплым струям дождя, ласково шелестящего в листве мокрых деревьев. Ему вспомнились слова Спасителя:

«Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит; тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел. И, придя, находит его незанятым, выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого. Так будет и с этим злым родом».

— Господи, прости нас… — прошептал отец Игорь, еще не в силах подняться с мокрой земли.

— Прости нас, Боже… Прости…

Он вдруг ощутил явную, прямую связь этих слов с тем, что только что пережил и увидел. И в этих словах нашел ответ на терзавшие его недоумения и вопросы.

Я сам обманываться рад