Отшельник

— А к нам — если не каждый день, то через день! И не только по делам, а просто так: посидеть, пообщаться, пивка попить, вечерком в ресторанчике время культурно провести. Мы с нашим благочинным живем «в шоколаде»: и общаемся, и помогаем, и копейкой заработанной делимся. Вот он и отвечает нам добром на добро. Все красиво, по-божески.

— А когда же вы к службе готовитесь? Тоже после ресторана? — Лена изумленно посмотрела на подруг.

— Нет, прямо в ресторане, под музыку! Чего ты из себя дурочку строишь? Или тоже в святоши записалась? Ну и что с того, что мы посидим вечер вместе, семьями, в культурном месте? Что в этом плохого, грешного?

— Наверное, ничего. Просто я как-то… мы… тут…

— Да, вы тут! Что у вас тут, кроме самогонки, пьяной гармошки да старой киношки? Вам и пойти некуда. А была бы хоть чуток поумнее, посмекалистей, давно имели бы и нормальный приход, и положение, и награды, и дело, и ты сама была бы при деле. Не обижайся, но никто тебе, кроме нас, твоих лучших подруг, этого не скажет и никто не поможет.

Елена не успела ответить, как возвратился отец Игорь.

— Что за девичник? А где мои друзья?

— В лес убежали, — без всякой улыбки отозвалась Марина. — Тоже хотят попробовать стать отшельниками, как и ты. Раз тебе тут хорошо, может и им понравится? Переберемся тогда всем семейством сюда, будем жить-поживать, дебри здешние обживать. Приходы поблизости еще есть?

— Два и есть — для желающих уединения и подвига.

— Может, махнемся не глядя? Или почти не глядя. На ваше житье-бытье мы уже насмотрелись, а вот нашего ты еще не видел. Посмотришь, как мы обжились, какие два домика по соседству строим, а рядом еще один участок под застройку гуляет. С благочинным нашим познакомишься, вместе к архиерею смотаетесь. Глядишь, с нами останешься. Время подвижников уже прошло. Не те времена, когда монахи по лесам прятались, на камнях сутками стояли, молились, пока их комары целыми тучами поедом ели. Сейчас люди стремятся смотреть на жизнь более реально, без иллюзий и фантазий, в том числе и батюшки, и монахи. Только слепой не видит, на каких «аппаратах» некоторые отцы в рясах раскатывают, какие у них стильные мобильники и прочие побрякушки. Очень так, знаешь ли, скромно все. Убогие к ним со всех сторон бегут, в ножки падают, благословеньице наперебой просят. А те благословляют, важно так, свысока поглядывая на свою многогрешную паству. И что? Осуждают лишь неудачники, завистники, кто сам ничего палец о палец не ударит, чтобы создать себе нормальную жизнь.

— Ой, матушки, — улыбнулся отец Игорь, — вы меня прямо с порога атаковали. Дайте подрясник снять.

— А такого дикаря, как ты, надо брать в подряснике.

— Правильно! — из комнаты показались сонные друзья отца Игоря. — Прямо в подряснике и заграбастаем. Поедешь с нами? Кажись, хватит тебе по здешним лесам куковать. Насчет тебя разговор с благочинным был, местечко неплохое есть, с Владыкой потолкуем, он против не будет. Поедешь?

— А на кого я здешний приход оставлю?

— На кого? Да на очередного романтика, как ты, который жаждет каких-то подвигов. А тебе, батюшка Игорек, хватит. Завтра же и едем эту тему перетереть. Думаю, за недельку тут особо никто не соскучится, скажешь благочинному, что едешь по семейным делам. Могут же у тебя быть такие дела? Тещу с тестем давно проведывал? Вот и проведаешь, рады будут. Все, вопрос решен.

Отец Игорь не спешил снимать подрясник, словно очутившись гостем в своем доме.

— Завтра? Но завтра я с утра служу, потом надо идти причащать на дому, соборовать, потом… А потом я думал, что мы послужим все вместе. Тут и не помнят, когда сразу столько батюшек было. Обрадуются люди.

— Обрадуются? — рассмеялись гости. — Их радость не идет дальше стакана браги, самогонки. Ради кого ты стараешься, отец? Во имя чего из кожи лезешь? Этих людей ничем не проймешь, а вот себя живьем угробишь.

Отец Игорь молчал, ничего не отвечая, и лишь улыбался.

— Меньше юродствуй, братец, — усмехнулся отец Владимир. — Тебе дело предлагают. Присоединяйся, пока есть такая возможность. Побыл отшельником, подышал свежим воздухом, и возвращайся к нормальной жизни современного человека.

— А чем она у меня тут ненормальная? — отец Игорь чувствовал, как удивление его друзей постепенно перерастало в раздражение.

— Нет, лучше скажи, объясни, что нормального в том, чтобы жить в такой лачуге, в такой дыре, берлоге, где нет ни связи, ни света, ни машины…

— Аж две, — перебил эти эмоции отец Игорь.

— Две чего? — остановился отец Владимир.

— Две машины: «джип-внедорожник» и «кадиллак» с открытым верхом, — серьезно ответил отец Игорь.

— У тебя? Здесь?! — в один голос воскликнули изумленные гости.

— Денусь, дай ключи от гаража, похвастаюсь гостям, — он незаметно подмигнул Елене и вышел из-за стола. За ним поднялись и гости.

Выйдя во двор, он подошел к сараю и отомкнул большие двери.

— Вот они, полюбуйтесь.

Гости заглянули вовнутрь и громко расхохотались: там стояли старые деревянные сани и ржавый велосипед.