Отшельник. Роман в трёх книгах

А можно получить весь объем необходимой информации посредством специальной медитативной практики. В этом и состоит второй метод — гораздо более сложный, чем первый. Здесь тоже необходимы точные математические расчеты, выстраивается гороскоп, после чего астролог концентрирует все свое внимание на центр круга и направленной энергией мысли и духа входит туда, мгновенно получая весь объем нужной информации. Но психологическая нагрузка, которую испытывает астролог, настолько огромна, что, как я уже сказала, ее способен выдержать лишь подготовленный специальной медитацией мозг. Ты получаешь информацию в готовом виде, остается лишь сбросить ее на бумагу. Но… Именно тут кроется большая опасность. От этих «прыжков» в информационное пространство накапливается усталость — и моральная, и психологическая, и физическая, от нее все труднее освободиться с помощью все тех же медитативных практик, которые призваны обеспечить безопасность мозга и всего организма. Но и это не самое страшное. Тот, кто занимается профессионально астрологией, знает, что круг, в котором концентрируется необходимый поток, объем информации, затягивает, из него с каждым разом все труднее выйти, человек теряет границы между реальным и виртуальным, между временем и безвременьем, днем и ночью, жизнью и смертью. Ты превращаешься в некий суперкомпьютер. И это еще не все. Ты вдруг начинаешь осознавать, чувствовать, что этим компьютером управляют: не ты сам, а кто-то тобою. Я общалась с людьми, пораженными действием наркотиков, оказывала им психологическую помощь, знаю их проблемы, состояния, поэтому могу сказать, что ощущение падения в круг не сравнимо по своей жути ни с чем, оно намного страшнее и неприятнее, как если бы ты вдруг ощутил, что прыгнул с огромной высоты с парашютом, а он не раскрывается…

В какой-то момент я интуитивно почувствовала, что еще несколько таких «прыжков» — и сойду с ума. Поэтому остановилась, решив порвать с астрологией. Но теперь астрология не спешила рвать связи со мной. Я ощущала притяжение круга, меня тянуло туда, как психически нездоровых людей тянет в петлю.

Но и тогда я не спешила задуматься над истинными причинами своего состояния. Ни о каком раскаянии не было и речи. Я оставила астрологию, но сразу же окунулась в чтение другой эзотерической литературы, чтобы хоть отбиться от гнетущих психологических и психических состояний.

— И все же я задумалась над смыслом жизни — не над тем земным, которым жила счастливо в родительском доме, а над более глубоким, сакральным. Это произошло, когда мама вдруг тяжело заболела, а через месяц умерла. Отец с его неограниченными финансовыми возможностями, связями ничем не мог помочь: мама таяла на глазах, догорала, как свечечка, а потом и вовсе погасла, лишь вспыхнув на прощанье… Она слезно просила у нас прощения, но я опять не могла понять — в чем. Нам всем было невыносимо жалко ее, больно смотреть на страдания, тогда как она держалась спокойно, даже величественно спокойно, всецело предав себя в руки Того, в Кого верила твердо, без всяких сомнений.

«За что же, — думала я, — Бог забирает у нас маму? Почему Он не исцелит ее, если такой всемогущий? Почему не заберет эту страшную болезнь, которая доставляет ей столько физических страданий и мучений? Где Он, Бог? Слышит ли молитвы мамы? Неужели не видит, как она мучается? И есть ли Он вообще?»

С другой стороны, я не могла понять состояния мамы в тот последний период ее жизни. За что она благодарила Бога? За ниспосланную Им болезнь, неотвратимую смерть? За наши слезы, с которыми мы смотрели на нее, умирающую? В чем был смысл этих благодарений? Ведь мама оставалась до последнего вздоха в полном рассудке, памяти, уходила из жизни, совершенно не хватаясь за нее, не вымаливая у Бога пожить еще чуть-чуть…

«Почему такая несправедливость? — думала я, оплакивая мамину кончину. — Зачем тогда молиться, класть поклоны, придерживаться постов и всего церковного Устава, если Бог отвернулся от тебя, если ты Ему не нужен?»

И я не просто затаила обиду на Бога. Я возроптала на Него…

Папа недолго оставался вдовцом: он вскоре женился, его новой спутницей жизни стала молодая красивая женщина, которая по возрасту годилась мне в старшие сестры. Но мы быстро нашли общее понимание, подходы друг к другу и продолжали жить, как и прежде — мирно, без конфликтов, размеренно, планируя наперед всю свою жизнь.