Отшельник (СИ)

— Но мне вы его показали, следовательно, имеете на меня какие-то виды, несмотря на то, что я… — Тихомиров поискал замену слову «облажался», но сразу не нашёл. — Проявил некоторую некомпетентность.

— Ну да, кивнул Самарин. — Мне всего-то и нужно, чтобы ни одна любопытная свинья не совала в Любимовку свой любопытный пятачок.

— И что, стоять на дороге и всех отгонять?

— Зачем же так? Просто фиксируй интерес, и по мере возможностей этому интересу противодействуй.

— Штирлицем поработать?

— Почему бы нет? Не самый худший пример для подражания. Ордена не обещаю, но на довольствие поставлю. Командировки в прошлое по желанию. Отпуск тоже сможешь там провести, заодно и прогрессорством своим любимым займёшься. Только не в грязи с деревянной лопатой, а как цивилизованный и образованный человек.

— Заманчивое предложение, товарищ Мефистофель, — улыбнулся участковый.

— Думай, Фауст, думай, — поддержал шутку Самарин. — До утра времени хватит?

— А не боитесь доверять?

— Чего же мне бояться? Мало ли народу после просмотра Хрен-ТВ в дурку попали?

— Да, но…

— Кто же тебе поверит, капитан? А без меня ты этот проход не откроешь.

— А без доказательств…

— Про дурку я уже упоминал.

— Умеете вы уговаривать, Андрей Михайлович.

— У меня были хорошие учителя, Виталик. А сейчас давай спать ложиться, нам ещё с утра твой Уазик из болота вытаскивать.

Утром участковый благополучно уехал, а Самарин засел за поиски информации по Миассу — золото никогда не бывает лишним, и его всегда есть куда потратить. Тем более в условиях средневековой Руси, бедной на полезные ископаемые.

Но толком покопаться в интернете не получилось — пришёл караван из Нижнего Новгорода с грузом и известиями, что планы по освоению золотых россыпей Южного Урала отодвигаются на неопределённое время. Пока же регентский совет во главе с боярыней Морозовой решил вернуть под руку юного Иоанна Васильевича Москву. В подробном письме Полина Дмитриевна сообщала, что быть царём без столицы по меньшей мере неприлично и ущербно для репутации, и требовала организовать поставку крупной партии селитры и серы. Ещё просила купить десятка два более-менее приличных раций с дальностью связи в пределах пяти километров, и намекала на потребность в пушках. Её бы вполне устроили трёхдюймовки из толстостенной трубы по изготовленному ранее образцу. И писала о необходимости организовать полевой госпиталь с Вадимом Кукушкиным в качестве начальника и главного врача. Наличие лекарств подразумевалось как бы само собой.

Потом, сразу после разгрузки каравана, заявился гонец из Москвы. Вообще-то он спешил в Нижний Новгород и не собирался задерживаться, но заинтересовался строительством острожка, где и был перехвачен бдительными селянами из деревенского ополчения. Слегка помятого после падения с коня гонца со всем вежеством и бережением представили пред светлые очи князя Самарина, и сверкающий свежими фингалами постельничий Дмитрия Юрьевича Шемяки не стал запираться, с охотой отдал грамотку, и много чего рассказал на словах.

Ситуация там сложилась крайне любопытная. Попытка мирного государственного переворота, предпринятая прямо на заседании боярской думы, сразу пошла наперекосяк и вылилась в кровавую разборку между противниками и сторонниками Дмитрия Юрьевича, в результате которой погибли главы родовитейших московских семейств, а усобица выплеснулась на улицы.

Впрочем, сам Шемяка остался жив, и контролировал примерно четверть территории города, но в ход пошли ломовые пищали, и Дмитрий Юрьевич уже не рассчитывал на победу. Но очень надеялся, что приближённые Иоанна Васильевича примут во внимание близкое родство с юным кесарем, и придут на выручку. Месяца два Дмитрий Юрьевич обещал продержаться, после чего клялся отказаться от претензий на престол, и просил дозволения на невозбранный отъезд в Литву с чадами и домочадцами. Вотчины же и прочее имущество отписывал в дар Государю-Кесарю, и более никаких условий не ставил.

— Так что же он сразу в Литву не ушёл? — удивился Самарин. — До Можайска рукой подать.

— Кругом обложили, — пожал плечами гонец. — Конный одиночка ещё проберётся, а с обозом никак не можно.

Андрей Михайлович задумчиво почесал бороду. Стало быть, Шемяка намеревается слинять из Москвы с казной? Разумно… Не клянчить же потом гроши на пропитание у Казимира?

— Филин!

— Тута я, княже.

— Гонца под замок и стеречь крепко. Меня не беспокоить, я думу думать стану.

Да, информация любопытная, и над ней следовало основательно поразмыслить. Андрей Михайлович уже привычным движением почесал бороду… Итак, что мы имеем? А имеем мы войско царя Ивана Васильевича, что при поддержке небольшого отряда хана Касима собирается отвоёвывать Москву у узурпатора. Почему от татар лишь небольшой отряд? Тут понятно — только ханская гвардия имеет понятие о дисциплине, а обычных степных оборванцев тяжело будет удержать от искушения пограбить по дороге. Придётся вешать, что отрицательно скажется на союзнических отношениях. Впрочем, это к делу не относится.