Отшить Серого, или Сказка о Красной Шапочке (СИ)

Поднявшись на второй этаж, я вдавила звонок возле железной массивной двери. Пока щёлкали замки, представила, как согрею озябшие пальцы о кружку с чаем, и смутная горечь от нелепого знакомства немного отступила.

Что ж…

Бабуля не подвела.

Открыла вообще не она!

Передо мной вырос светловолосый молодой человек, высокий, с насмешливыми синими глазами и уже знакомой волчьей ухмылкой.

Я осторожно шагнула назад, захлопнула дверь, с сомнением всмотрелась в номер квартиры.

Никакой ошибки.

И расхохоталась. Немного истерично, наверное.

— Ты какого чёрта здесь делаешь?!

— Тебя жду, — вкрадчиво ответил Серый.

В полумраке прихожей таинственно сверкнули его глаза.

— Меня бабушка ждёт, а не ты. Где она? Бабуля! — позвала взволнованно, встав на цыпочки и выглядывая из-за его плеча.

— Не ори так, — Поморщился Серый, забирая из моих одеревеневших пальцев корзинку, и нахально припечатал: — Я за неё. Давай обнимемся, что ли?

— Обойдёшься. — Протиснулась в квартиру, но далеко пройти он мне не дал.

Схватил за плечи и на ухо быстро зашептал:

— Смотри-ка, какие мы неприветливые. Чем это я опять тебя не устраиваю?

— Руки больно загребущие.

— Это чтоб крепче тебя обнять.

Да куда уже крепче? Я прямо вижу, как с утра буду пестрить синяками.

— И рот не затыкается. — Добавила больше строгости в голос. Что, впрочем, снова не возымело эффекта.

— А это чтобы легче тебя уломать.

Тут очень вовремя скрипнула дверь кухни, являя нашему взору подозрительно разрумяненную бабушку. И так как она принципиально ничего крепче Корвалола никогда не употребляла, а в руке воинственно сжимала веник, единственной вменяемой причиной напросилась злость.

Характер у бабули крутой. Я приготовилась насладиться зрелищем, как обнаглевшего Серого прогонят взашей. Да с таким размахом, что он забудет сюда и короткую дорожку, и длинную. Но…

Что-то пошло не так.

— Смахни-ка снег с обуви, ковёр намочишь. — Нахмурилась бабушка, протягивая мне веник. — Пешком, что ли, с другого конца города шла? Мать твоя уже телефон мне оборвала, всё спрашивала как пирожки.

— А ты что ответила? — Моргнула я растеряно, содрогаясь от предстоящего мне выноса мозга. Родители давно грозятся, что спалят все мои книги, если за ум не возьмусь. Похоже, всё-таки допрыгалась. Жареным потянуло.

— Ой, таки не делай испуганные глаза. Прикрыла я тебя, куда деваться. — Ворчливо отмахнулась бабуля. — Грех на душу взяла на старости лет. Авось хоть из благодарности поумнеешь и прекратишь ерундой заниматься.

Серый между тем не растерялся. Воспользовался заминкой и давай меня отряхивать.

— Бабуль, а это кто? — Я с подозрением покосилась на скалящегося волчонка.

— Серёга. Племянник Стеллы нашей. Помогает тётушке по дому.

— Зачем же в квартиру кого попало впускать? — Спокойствие далось мучительно.

— Тьфу ты, выдра невоспитанная. Парень мне дерево денежное помог донести. На семь монет заговорённое.

— Чушь это всё, ба.

— Чушь — вот эта твоя срамота! — Она с негодованием выхватила мою книгу из корзинки и ткнула узловатым пальцем в обложку. Обычную такую обложку. С волооким рельефным варваром посередине. — А дерево, между прочим, работает. Только в дом занесли, по телевизору сразу сказали, что пенсию повысят.

Я решила промолчать, чтоб у бабули не подскочило давление. Это она ещё не знает, что я с Петровичем отказалась завтра пойти в ресторан. Опять проворонила последний поезд, так сказать.

— Да перестань ты! — Решила я хоть в чём-то себя не сдерживать и вызверилась на Серого.

За что незамедлительно отхватила веником по заднице.

— Вся поясница в снегу, — пояснил он с невиннейшей улыбкой. — В сугроб, что ли, упала?

— На гопников местных нарвалась. — Выразительно посмотрела в его бесстыжие глаза. — Еле ноги унесла.

— Какой кошмар! — Тут же всплеснула руками бабушка. — Раздевайся-ка, милая. У меня переночуешь. Это ж надо было додуматься, ночью по нашему району шастать!

— Давай я тебя провожу? — предложил Серый и быстро добавил: — Мне всё равно на другой конец города топать. Одному не так скучно будет. Нам в одну сторону, кажется?

Пока я возмущённо хватала ртом воздух, этот разбойник принялся заматывать обратно мой шарф. Так ещё и пальцами провёл по горящим после поцелуя губам, ухмыляясь и прожигая меня многообещающим взглядом.

Я сбросила его руку, сгоняя неуместное смущение.

Кто тут старше, не поняла? Это что ещё за вольности?!

Однако его пальцы вернулись на прежнее место и с удвоенным рвением продолжили готовить меня к совместной прогулке.

А всё почему?

А всё потому что надо было сразу слать его общеизвестной кратчайшей дорогой, а не влачить за собой планиду сомнений, как тот кот непереваренный дождик.

— Дружкам позвони. Уверена, они не откажут, — съязвила я, глядя исподлобья на бабушку. Ну хоть она-то, родимая, должна меня подержать.

Но нет.

Похоже, бабуля в угаре сводничества благополучно потеряла связь с реальностью.

— Знаешь, Ксюша, иди-ка ты действительно с Серёжей. Он парень хороший, каратист. В обиду не даст. — Чему-то обрадовалась она, и тут же засуетилась, принялась осенять наши спины крестным знаменем, да нашёптывать вслед благословения.