Отсюда и в вечность

— Капрал Миллер! — позвал Уорден. — Забери штык у этого мальчишки. Он еще не дорос до того, чтобы играть такой игрушкой. Потом возьми самого Блюма и посади его на койку и следи, чтобы он не вставал с нее. Посади его лицом к стенке, так, как наказывают провинившихся детей. Единственное место, куда ему разрешается выходить, — это уборная, но, когда он пойдет, иди за ним и проследи, чтобы он сразу же вернулся на койку. Да не забудь застегивать ему штаны. Прюитт! Тебе надлежит точно так же последить за сопляком Маггио. Пусть они оба сидят на койках до тех пор, пока не подойдет время вернуться на кухню. И не разрешайте им ни с кем разговаривать. Похоже на то, что в нашей роте придется установить новый вид наказания — ставить провинившихся в угол. Если кто-нибудь из них откажется повиноваться вам, доложите об этом мне. В таком случае они будут преданы военному суду, хотя отдавать под суд сопляков было бы, конечно, прискорбно. Это, пожалуй, единственная причина, удерживающая меня от того, чтобы посадить их под арест. Понятно? Да, и еще, детки, вот что: может, вы перестанете шуметь, чтобы я мог по-человечески отдохнуть?

Произнеся эту речь, Уорден круто повернулся и направился в свою комнату, даже не убедившись в том, что его распоряжения выполняются. Все виновники событий и опешившие зрители тихо и покорно разошлись по местам, точно выполнив волю Уордена: Маггио сидел в одном углу, Блюм — в другом. Никто из них не знал, что Уорден лег на свою койку с пересохшими губами, утирая со лба выступивший от напряжения пот. Он заставил себя полежать так десять минут, прежде чем снова прошел через общую спальню, чтобы напиться воды и успокоиться.

— А ведь он прав, — прошептал Маггио Прюитту, — Уорден-то. Знаешь, он толковый парень.

— Да, — ответил ему шепотом Прю. — Он мог запросто посадить вас в тюрьму. Такие люди не часто попадаются.

— Я ведь и правда боюсь покойников, — прошептал Маггио. — Только один раз видел своего дедушку в гробу, когда я был ребенком. Да и то меня затошнило тогда.

— А я видел много мертвецов. Мне пришлось их повидать. Если привыкнешь к этому, то смотришь на них так же, как на дохлых собак, — ответил ему Прю.

— А я не могу смотреть и на дохлых собак, мне противно, — прошептал Маггио. — Знаешь, Прю, я тут в чем-то ошибся, только вот не пойму, где, когда. Но разве можно было поступить иначе, после того как этот мерзавец сказал такое про мою сестру?

— Я скажу тебе, в чем ты ошибся. Твоя ошибка состоит в том, что ты слишком тихо ударил его. Надо было треснуть так, чтобы он свалился с катушек. Он полежал бы немного без памяти, очнулся и потом не взялся бы за штык.

— Да что ты! — возразил шепотом Маггио. — Я ударил его изо всей силы. У него голова, должно быть, чугунная.

— Может быть, и чугунная, — ответил Прю. — Но если когда-нибудь он доведет меня до драки, то я ударю его не по голове, а найду другое место.

— Все равно, — сказал Маггио, — я рад, что Уорден остановил нас.

— Я тоже, — согласился Прю.

Глава пятнадцатая

Они сидели, как приказал Уорден, до тех пор, пока не услышали пронзительный свисток с кухни, призывавший их приступить к работе. Следуя друг за другом молча, по одному спустились вниз. Они не вступали ни в какие разговоры. Обычных рассказов, анекдотов, шуток не было слышно. Повара на кухне удивлялись. Даже болтливый Блюм молчал. Возможно, он все еще размышлял над происшедшим и пытался решить, запятнана его честь или нет.

Старк тоже заметил эту необыкновенную для кухни унылую тишину и, подойдя к Прюитту, поинтересовался, что произошло наверху, почему у людей так резко изменилось настроение. Прю рассказал ему, хотя было вполне очевидно, что Старк уже что-то слышал, видно, кто-то не утерпел и поспешил с новостями вниз сразу же после того, как Уорден положил конец представлению. Старк, вероятно, просто проверял, правда ли то, что ему рассказали, и обратился к первоисточнику. Прю был доволен, что Старк обратился именно к нему, а не к кому-нибудь еще; помня о том, что сделал для него Старк утром, Прю все равно рассказал бы ему обо всем.

— Может быть, этот долговязый еврей теперь поймет что-нибудь, получив такой урок? — предположил Старк.

— Нет, этот парень никогда ничего не поймет, — возразил Прю.

— А может, и так, — согласился Старк. — Знаешь, этот парень когда-нибудь пробьется наверх. Я слышал, что командир роты собирается послать его в апреле в школу сержантского состава. Он станет капралом. Тебе и Анджелло достанется от него, когда он получит нашивки.

— Не думаю, что очень достанется, — заметил Прю.

— Может быть, и не очень, — согласился Старк. — Хорошему солдату насолить не так-то уж просто.

— Эх, — со вздохом сказал Прю, — в этой роте есть люди похуже будущего капрала Блюма. Они пытаются запугать меня и заставить драться. Но у них ничего не выходит.

— Хорошо, что ты стоишь на своем, что не боишься их, — похвалил его Старк.

— Нельзя же допускать, чтобы какая-то банда подлецов помыкала тобой, — пояснил Прю.

— Правильно, — подтвердил Старк, — солдат не должен допускать этого.