Отсюда и в вечность

— К черту эти инструкции! — нахмурился Лева. — Я уже сказал, что когда-нибудь он выведет меня из терпения. Я мог бы перевестись отсюда хоть завтра на должность сержанта по снабжению. Я интересовался этим и знаю, что в тринадцатой роте нужен снабженец. Такие дела, Милт. — Лева вдруг умолк. Он понял, что проговорился и что Уорден умышленно вел дело к этому.

Уорден уловил смущенный взгляд Лева и про себя отметил, что нужно что-нибудь придумать, чтобы помешать планам Лева, ведь иначе некому будет заниматься делами на складе. Уорден шагнул к столу и сказал:

— Не беспокойся, Никколо. Это не будет продолжаться вечно. Тут и я частично заинтересован. Ты должен получить повышение и получишь его. Ведь всю работу выполняешь ты. Я добьюсь, чтобы ты получил повышение.

— Нет, не добьешься, — с явным сожалением сказал Лева. — Не добьешься, пока ротой командует Дайнэмайт, пока О’Хейер состоит в его команде и платит полковому начальству положенную мзду.

— Так ты что же, не веришь мне? — негодующе крикнул Уорден. — Я же говорю тебе, что сам заинтересован в этом.

— Я не новобранец. Слава богу, уже тринадцать лет в армии, — ответил Лева. — И никому не верю.

— Как у тебя эти дела? — Уорден показал на пачки ведомостей. — Тебе нужна помощь?

— Нет, — решительно заявил Лева. — Никакой помощи мне не надо. — Лева положил руку на самую большую пачку ведомостей. — Мне самому едва хватает работы па весь день. Именно поэтому и настроение у меня неважное. Ты ведь знаешь, как говорят кадровики: отсутствие работы понижает моральный дух солдат.

— Дай-ка мне половину, — с притворной усталостью сказал Уорден. Он взял из рук Лева ведомости и лукаво подмигнул итальянцу. — Два таких хороших работника, как мы с тобой, могут сегодня же все это сделать. — И, заметив, что Лева не реагирует на комплимент, продолжал: — Я просто не знаю, что бы стал делать без тебя, Никколо.

Подумав, что Лева все равно ему не верит, так же как не верил в свои слова он сам, Уорден продолжал:

— Мы сделаем эту работу — и ты отдохнешь месяцок-другой. У тебя положение, как у наших поваров, Никколо. Они тоже угрожают уйти, если заведующим столовой останется сержант Прим. Но они никогда этого не сделают, потому что больше смерти боятся попасть в строевые.

— Я их мог бы понять, если бы они действительно отказались там работать, — сказал Лева.

— Но они этого не сделают, хотя я очень хотел бы, чтобы они осуществили свою угрозу. Не сделаешь этого и ты, правда, по другой причине. Ты не уйдешь с этой работы и не оставишь меня в беде. Ты такой же дурак, как и я.

— Да? Ну мы это еще посмотрим, Милт. Еще посмотрим, — сказал Лева с презрительной усмешкой.

Уорден серьезно взглянул на Лева и строго сказал:

— Ладно, давай работать.

Уорден разложил ведомости перед собой и углубился в работу, развивая такую бешеную энергию, которая гарантирует сто процентов отдачи, отсутствие всяких ошибок и выполнение работы в такие короткие сроки, что сам не замечаешь, как она кончается. С такой же энергией трудился рядом с Уорденом и Никколо Лева.

Прошло немного времени, когда перед ротными казармами остановился автомобиль.

— Что за черт! — выругался Уорден. — С каких это пор у нас здесь королевский отель на Гавайях?

— Кто это еще? — пренебрежительно спросил Лева.

Уорден увидел, как из машины вышла высокая худощавая блондинка. Женщина шла по дорожке, под пурпурным свитером четко очерчивалась ее высокая грудь.

— Кто там? — спросил Лева.

— Жена Холмса, — ответил Уорден пренебрежительно.

Лева распрямился и закурил сигарету.

— Черт ее побери, — сказал он. — Вместе с ее свитером. Она придет сюда, если никого не окажется в канцелярии. Каждый раз, когда она появляется здесь, мне приходится тратить три доллара на заведение мадам Кайпфер и доллар на поездку туда и обратно в такси. Девочки у Сю недостаточно хороши, чтобы выбить из моей головы эту картину.

— Да, эта женщина красива, — равнодушно согласился Уорден.

— Конечно, — ответил Лева. — И она знает, как пользоваться своей красотой.

Они слышали, как женщина стучала в дверь канцелярии и, но получив ответа, открыла дверь.

— Черт с ней. Давай работать, — сказал Уорден, — прислушиваясь к шагам в коридоре, затем на веранде, наконец, у самой двери склада.

— Где старшина? — резко спросила госпожа Холмс, войдя в помещение склада.

— Я старшина, мадам.

— Ах вы! О да, конечно. Здравствуйте.

— Чем могу быть вам полезен, мадам Холмс? — спросил Уорден, не поднимаясь со стула.

— Вы меня знаете?

— Почему же нет, мадам. Я вас часто видел. — Уорден окинул ее взглядом, его голубые глаза под густыми черными бровями расширились, как бы бросая скрытый вызов женщине.

— Я разыскиваю своего мужа, — сказала госпожа Холмс, подчеркнув последнее слово, и в ожидании ответа слегка улыбнулась.

У орден смотрел на нее без тени улыбки и тоже выжидал.

— Вы не знаете, где он? — спросила она наконец.

— Нет, не знаю, мадам, — ответил Уорден и опять умолк в ожидании.

— Разве он не был здесь утром? — спросила госпожа Холмс, бросив холодный взгляд на Уордена. Так холодно на него еще не смотрела ни одна женщина.