Отсюда и в вечность

…Это произошло в одну из темных февральских ночей, еще до начала дождливого сезона, когда звезды на небе светились так ярко, что, казалось, до них можно было дотянуться рукой. Прю вышел из прокуренной пивной Чоя и остановился в длинном освещенном проходе, в котором, как в трубе, эхом разносились все ночные звуки. На противоположной стороне двора в здании второго батальона еще светились огни, а по веранде на фоне освещенных окон двигались какие-то тени. В темноте то здесь, то там вспыхивали яркие точки горящих сигарет.

Из далекого двора, где находился мегафон горниста, доносились нежные звуки гитары, сопровождавшие довольно стройное пение в четыре голоса. И хотя люди не очень-то спелись, их голоса звучали в ночной тишине довольно приятно. Прю сразу же узнал один из них — высокий, нежный, носовой голос Сэла. Пели тоскливую песенку шофера. Заунывная жалобность голоса Сэла Кларка тронула Прю до глубины души. Оп почувствовал, как досада на Уордена и возмущение всем, что произошло, постепенно куда-то улетучиваются, уступая место глубокой необъяснимой меланхолии. Может, на него подействовали слова песенки? Но слова, собственно, ничего не значили, за исключением того, что водитель очень устал и очень тоскует. Музыка рассказывала ему о безрадостной жизни солдат, жизни, которая, как вот эти мигающие огоньки сигарет, то вспыхнет на миг, то долго незаметно тлеет.

Маззполи и другие писаря, собиравшиеся по утрам у Чоя, чтобы выговориться, ничего не видели вокруг себя. Они горячо спорили о разных сложных вещах, об искусстве, выискивали никчемные доказательства и не видели того, что самое интересное находится у них под рукой.

Пройдя мимо сидевших за столиками и потягивавших пиво солдат, Прю направился в угол и остановился около небольшой толпы, собравшейся вокруг участников импровизированного концерта. Люди молча слушали или тихонько подпевали. Анди и Кларк переключились на новую песню и запели «Розу святого Антонио». Прислушиваясь к голосам, Прю обошел вокруг всей этой группы людей, не собираясь присоединяться к ней, но тут его окликнул Анди.

— Эй, Прю! — позвал он ласково, даже заискивающе. — Нам нужен гитарист. Иди сюда, садись с нами!

— Нет, спасибо, — поспешно ответил Прю и хотел было отойти в сторону — так ему стало неловко от льстивого тона Анди.

— Брось, иди сюда! — продолжал упрашивать Анди, приглашая Прю войти в круг через проход, образованный расступившимися солдатами. Глаза Анди бегали из стороны в сторону, не задерживаясь на лице Прю ни на секунду.

— Конечно, иди Прю! — присоединил свой голос Сэл. Он смотрел на Прю широко открытыми от возбуждения глазами, — Иди, у нас весело и даже есть пиво. Я уже накачался, как бочка. Иди выпей баночку за меня.

Покоренный непосредственностью Сэла, Прю согласился.

— О’кей, — сказал он отрывисто и, войдя в середину круга, взял протянутую кем-то гитару. Усевшись на стул, спросил: — Ну, а что мы споем?

— Давайте «Долину Красной реки», — простодушно предложил Сэл, зная, что это любимая песня Прю.

Прю кивнул в знак согласия, взял пробный аккорд на гитаре, и они запели песню о «Долине Красной реки». Кларк пододвинул к Прю банку с пивом.

— Конечно, она не так уж хороша, как повая у Анди, — сказал Сэл, показывая глазами на гитару. — Он продал мне ее по дешевке, когда купил себе новую. Она, конечно, здорово побита, но мне, чтобы научиться играть, и такая сойдет.

— Конечно, — согласился Прю.

Радостно улыбаясь, Сэл примостился на корточках напротив Прю. Он пел все таким же заунывным гнусавым голосом, полузакрыв глаза и откинув голову немного назад и вбок. Его голос почти заглушал другие. Когда прозвучали последние слова песни, он взял пустую банку Прю и наполнил ее пивом.

— На, выпей, Прю, — предложил он заботливо. — Ты же ноешь, тебе надо промыть глотку. Когда поешь, то в горле ведь пересыхает.

— Спасибо, — ответил Прю. Он выпил пиво, вытер губы тыльной стороной ладони и посмотрел на Анди.

— Давайте споем «Разговорчивые матросы», — предложил Анди. Это был его коронный номер для сольного исполнения, но теперь он предложил эту песню, поскольку здесь был Прю.

— Давайте, — согласился Прю и снова взял звучный аккорд на гитаре.

— Я знал, что ты придешь, Прю, — произнес Сэл в перерыве между куплетами. — Я все время смотрел и ждал, что ты появишься.

— Я был занят, — ответил Прю, не отрывая глаз от гитары.

— Конечно, конечно, — согласно закивал Сэл головой. — Я знаю, что ты занят. Слушай-ка, — продолжал он с нескрываемой симпатией, — как только захочешь побренчать на этой старухе, прямо иди к моему шкафчику и бери ее. И даже не ищи меня, я не запираю свой шкафчик.

Прю бросил благодарный взгляд на Сэла, на его счастливое, расплывшееся в улыбке лицо, на сверкавшие чистой радостью глаза — ведь Сэл приобрел нового друга.

— Ладно. Спасибо, Сэл, большое спасибо, — тепло сказал Прю. Ему было приятно, что сегодня он нашел себе уже второго друга.

— Две дамы, — сказал Маггио, шлепнув свои карты на одеяло.