Отсюда не возвращаются

Тимофей Печёрин Отсюда не возвращаются

Глава первая

Прорываясь сквозь толщу атмосферы, посадочный бот не летел — камнем падал на поверхность планеты. И разогреваясь почище доменной печи. Но при этом — не сгорал, подобно залетным камешкам-метеоритам, и не плавился. Потому как был рассчитан на подобные, отнюдь не мягкие, посадки.

«Интересно, из чего же он сделан? — невзначай подумал Егор Славин, бывший на тот момент единственным пассажиром бота, — разогрелся, наверное… до тысячи градусов, а внутри — лишь слегка потеплело». Из глубины надежной, но не слишком расторопной, памяти всплыло словечко «термокоут», выученное на курсах по космонавтике. Славина тогда еще порядком позабавил дословный перевод этого термина — «термическое пальто».

Иначе как праздной и неуместной, данную мысль назвать было трудно. По идее Егору Славину в последнюю очередь стоило предаваться размышлениям на отвлеченные темы. А уж пытаться вникнуть в детали процессов, о которых он имел лишь самые общие представления, и вовсе не имело смысла. Нужно было обдумывать задание, объект которого стремительно и неуклонно сближался с ботом… точнее, бот с ним.

Но мозг упорно не хотел возвращаться к этому заданию, равно как и задерживаться на нем сколь либо продолжительное время. Притом что агента Славина трудно было упрекнуть в недостатке профессионализма. К слову сказать, сотрудники Управления — те, что испытывают подобный недостаток, не смеют и мечтать о командировках на другие планеты. Все их трудовые радости сводятся к играм на рабочем компьютере да возможности щегольнуть служебным удостоверением в компании таких же неудачников.

Что же касается Славина, то в Управлении за ним укоренилась репутация одного из лучших сотрудников. Это, собственно, и послужило причиной его командировки на Лорану. Другое дело, что неформальный статус «одного из лучших» отнюдь не был синонимов всемогущества, а первое знакомство с деталями миссии и вовсе обескуражило доблестного агента.

О Лоране и творящейся вокруг нее шумихе он знал и раньше. Вернее, слышал — из выпусков новостей, из статей в газетах и журналах, а также из сплетен-слухов, передаваемых через десятую голову. Воображение, подстегнутое этим «коктейлем», рисовало жуткую картину враждебного и опасного мира. В нее входили такие обязательные атрибуты, как суровый климат, монструозная фауна, стихийные бедствия, а также неизвестные науке, но непременно смертельные, вирусы.

И этот образ рассыпался в прах, как только Славин ознакомился со снимками лоранских пейзажей. «Мир-ловушка», мир, объявленный чуть ли не главным врагом земного человечества, выглядел на них не просто безобидно, а казался сущим райским уголком. По крайней мере, на фоне Земли, безнадежно погрязшей в пресловутых «глобальных проблемах».

Ознакомившись с фотографиями, Славин не удержался и с ехидцей заметил, что легче (и результативнее) искать террористов в детском саду. Начальство встретило эту остроту предельно холодным взглядом и напомнило агенту о его профессиональных обязанностях. А еще — о некоторых фактах, что с трудом вязались с безобидным внешним обликом Лораны.

Началось же все почти два месяца назад — когда корабль 32-ой межзвездной экспедиции, исследовав систему Антареса, обнаружил планету, с пригодной для дыхания атмосферой. Это известие, почти сразу переданное по гиперсвязи, вызвало переполох как в научном мире, так и среди простых обывателей. Очень уж долгожданным было это открытие — если учесть, что три с лишним десятка предыдущих экспедиций не смогли найти ничего. Ничего, кроме «бездетных» звезд, газовых гигантов или россыпей мертвых каменюк; ничего, что хотя бы отдаленно напоминало Землю.

А долгожданный геоид, обнаруженный в системе Антареса, оказался вдвойне долгожданным, как только на Землю начали поступать первые результаты его исследования. Выяснилось, что природные условия на планете практически не отличаются от земных, а если и отличаются, то в лучшую сторону. Планета не была изгажена «промышленной революцией», а перенаселение, урбанизация, и все связанные с этим «прелести», оказались чуждыми для этого мира.

При этом, у планеты были свои хозяева — раса разумных существ, биологически почти не отличимых от хомо сапиенс. Ну не считать же серьезными отличиями бледную кожу, белесые волосы и слегка заостренные уши? Вдобавок, первые два признака легко объяснялись относительной холодностью местного светила и несколько большей, чем на Земле, плотностью атмосферы. Как следствие, интенсивность ультрафиолетового потока на планете была ниже, отчего местная живность испытывала недостаток меланина.