Отсроченная смерть

И, наконец, четыре новенькие, нераспечатанные пачки презервативов – для зверского изнасилования «главной героини».

«Паскуды! Уроды моральные! – со злостью подумал я. – Собирались выставить меня кровавым маньяком-убийцей, как подручные оборотня Апраксина, весной 2005-го[28]. Но на сей раз подстава подготовлена куда более грамотно! Неопровержимые улики – моя сперма во влагалище жертвы, многочисленные отпечатки пальцев на истерзанной плоти, а также на орудии убийства, принадлежащем вашему покорному слуге и давно намозолившему глаза большинству сослуживцев. Плюс лошадиная доза «…». Подвергнутый наркодопросу, я бы заявил: «После занятий сексом с Семиной ничего не помню, провал в памяти». В лучшем случае поведал бы о страшном подземелье, жарящейся в аду капитане Загоруйко (убитой, между прочим, мной) и прочих бесовских наваждениях. Провокаторшу-Вику они бы прикончили, и все! Концы в воду! А далее – тайная тюрьма Аппарата внутренних расследований, «разбор полетов» группой компетентных товарищей и смертный приговор. Скорее всего, «Всероссийский розыск». «Не вернулся с задания» или «Несчастный случай» – слишком легкая смерть для подобного выродка![29] Правда, Рябов с Нелюбиным наверняка бы вмешались, напомнили «компетентным» о былых заслугах выродка, о двух звездах Героя России, и, быть может, полковника Корсакова в виде величайшей милости не сожгли бы заживо, а отправили в фээсбэшную психушку закрытого типа – доживать остаток дней в специальной палате-одиночке для особо опасных. Тоже не велика радость! Там бы меня быстро закололи всякой гадостью и превратили в настоящего психа или просто в «растение» посредством лоботамии…

Из мешка донесся слабый стон.

Оторвавшись от мрачных мыслей, я поспешно расстегнул молнию и… обомлел. Внутри находилась пятнадцатилетняя Ирочка – старшая дочь начальника Управления генерала Рябова! С заклеенным скотчем ртом, с зажмуренными глазами, одетая в кожаную курточку на лисьем меху, обтягивающие джинсы и декоративные унты. (Последняя молодежная мода.)

Девочка была без сознания…

Н-да уж, весело! Враги оказались гораздо коварнее, чем я предполагал. При таком раскладе – никакого заступничества со стороны убитого горем, опозоренного отца. Только кремационная печь! Без вариантов!!!

ГЛАВА 3

Застелив постель, я бережно уложил на нее Иру и попробовал привести ее в чувство, легонько похлопывая по щекам и пощипывая за мочки ушей. Через пару минут девочка открыла затуманенные глаза.

– Лунный Тигр, ты здесь, – счастливо улыбнувшись, прошептала она. – Слава Богу! А то мне такой ужас снился, – и снова впала в забытье.

– Чем опоили девочку?! Колись, ведьма!!! Иначе сдохнешь под пытками!!! – вытащив у Вики кляп, прорычал я.

– Обыкновенное снотворное… Вкололи в шею… Сама скоро очнется!.. По замыслу организаторов, она должна быть в сознании в процессе… изнасилования, – заикаясь, залепетала перепуганная провокаторша. – А я… Я не виновата… Клянусь! Меня заставили, вынудили… и…

Засунув кляп обратно, я прервал излияния Семиной и угрюмо пообещал:

– Тобой, стерва, займемся позже. И если наврала насчет «обычного снотворного» – пеняй на себя. Небо с овчинку покажется!!!

Вика замычала и замотала головой, как бы доказывая собственную правдивость.

Отвернувшись от нее, я уселся на стул и тяжело задумался.

Ничего не скажешь – расчет блестящий! Осенью 2006-го девочка втюрилась в меня по уши (см. «Операция Аутодафе») и до сих пор не успокоилась. После спасения Иры от «клубных авторитетов», а потом (спустя несколько часов) от сатанистов из организации «Эпоха Гора», я четырежды бывал в гостях у Рябовых, каждый раз ловил на себе влюбленные взоры дочери шефа и однажды в коридоре выслушал сбивчивое признание. Сам Владимир Анатольевич тоже знал о чувствах Иры… (От такого профи не скроешься. – Д.К.)… украдкой прочитал ее дневник и, улучив момент, провел со мной длительную беседу, начав (заметно смущаясь) издалека. «Хватит, Дима, холостяком жить… Нет, нет, спешить разумеется, не надо! Но со временем, года через три… и т. д. и т. п.» Минут двадцать генерал ходил вокруг да около, прятал глаза, вздыхал, кряхтел, но наконец не выдержал, махнул рукой и выложил правду-матку: «Дочь по тебе с ума сходит! И, похоже, это у нее всерьез, надолго. Уж я-то чую отцовским сердцем! Хорошо, что предмет ее воздыханий ты! Другой бы… мерзавец какой-нибудь… мог бы… ну сам понимаешь! Но тебе, Дмитрий, я полностью доверяю. Ты человек честный, порядочный! Давай так – подождем до совершеннолетия Ирочки, а там… там видно будет! Согласен?!»

Я утвердительно кивнул. Начальник Управления облегченно вздохнул и умело перевел разговор на другую тему…