Отсрочка от казни

«СПИСОК «А»:

1. А. ДЖАФАРОВ 2. Г. САФАРОВ 3. Н. САПУРНИЯЗОВ 4. Х. АХМЕТОВ 5. К. ЕГИНБАРОВ…» и еще полсотни фамилий.

На другом листе:

«ПЛАН МЕРОПРИЯТИЙ.

14.09. МИТИНГ У ПОСОЛЬСТВА В ПОДДЕРЖКУ ПРЕДОСТАВЛЕНИЯ ГОС. НЕЗАВИСИМОСТИ (Р. БАБАЕВ). ПРОВОКАЦИЯ!!! (А. ГАФУРОВ).

15.09. ВЗРЫВЫ. (УТРО. БЛИЖЕ К ЧАСУ «ПИК») МЕТРО «БЕГОВАЯ» НА ТАГАНСКО-КРАСНОПРЕСНЕНСКОЙ ЛИНИИ; (ВЕЧЕР) АВТОБУС, 677 МАРШРУТ (Ш. РУСТАМОВ, И. КАСИМОВ). КРАЙНЕ ВАЖНО – АЛИБИ!!!

16.09 – 19.09. ЛИКВИДАЦИЯ ПО СПИСКУ «Б». ОБЕСПЕЧЕНИЕ А. СУЛТАНОВА. ПРЕДВАРИТ. ПОДГОТОВКА СР-В В БАЛАШИХЕ. (ДОП. ДЛЯ ПОДСТРАХОВКИ ПО 200 Г. НА КАЖДОГО ИЗ ВОЕННЫХ СКЛАДОВ ТАМ. ДИВ.)…»

На третьем листе:

«ОРГ. СТРОЕНИЕ ДВИЖЕНИЯ ПИФ «ИСТОКИ»:

1. ДУХОВНЫЙ КОМИТЕТ. ПРЕДСЕДАТЕЛЬ А. ДЖИХАНГИРОВ (ДО 16.09. СНЯТЬ, СДАТЬ ВЛАСТЯМ. КОМПРОМАТ!!!); СОПРЕДСЕДАТЕЛЬ Р. ХАМИДОВ;

2. ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ КОМИТЕТ. ПРЕДСЕДАТЕЛЬ Н. АБДУЛЛАЕВА (ДО 16.09. АВТОКАТАСТРОФА. ЗАМЕНУ ГОТОВИТ ПАК-Н);

3. РЕГИОНАЛЬНЫЕ СЕКЦИИ, ПО РЕГИОНАМ…»

Следующий лист:

«СПИСОК «Б»:

1. ПРЕДСЕДАТЕЛЬ АО «РОСЬ» А. ДЕРЕВЯНКО;

2. ДИРЕКТОР АОЗТ «АЛКО & SMC» В. РЮМИН;

3. ГЕН. ДИРЕКТОР АОЗТ «ГОРХИММАШ» А. ТКАЧЕВ;

4. ЛИДЕР НАЦИОНАЛЬНО-ПАТРИОТИЧЕСКОГО СОЮЗА А. СИДОРЕНКОВ…»

Из-под списка выпал конверт с фотографиями. Я раскрыл их веером, как карты. Незнакомые люди респектабельной наружности, снятые то в профиль, то анфас, в кабинетах, за рабочим столом, у автомобилей, окруженные охраной, в кругу семьи с детьми или внуками на коленях. Каждый снимок был пронумерован.

Я стал торопливо засовывать снимки обратно. Как назло, конверт разорвался, и снимки рассыпались по полу. Я склонился над ними и тут же услышал шаги сержанта. Он приближался к дверям моего купе намного быстрее, чем я успевал собрать фотокарточки с пола. Понимая, что из-за своей небрежности я невольно становился виновником раскрытия тайны Милы, что могло иметь непредсказуемые последствия, я сорвал с дивана простыню, кинул ее под ноги, на фотографии, и с силой врезал себя кулаком по носу.

Боль была столь острой, что я невольно простонал и согнулся в три погибели. Слезы и кровь полились одновременно, обильно смачивая простыню. Сержант, заслонив собой дверной проем, дыхнул на меня табачной вонью.

– Ты чем тут занимаешься? – спросил он.

Я тряс головой, не в силах ответить. Сержант схватил меня за волосы и приподнял лицо.

– У тебя что – гемофилия? – спросил он с оттенком отвращения и легко оттолкнул меня от себя.

– Не знаю, – ответил я, когда боль стала потихоньку отпускать. – Кровотечение внезапно открылось.

– Иди в уборную! – приказал он мне и покосился на простыню, усеянную алым горошком, на которой я стоял.

– Пустяки, – ответил я, боясь сойти с простыни. – Сейчас все пройдет. Наверное, я слишком резко встал на ноги.

Сержант, может быть, удовлетворился бы этим ответом, но за его спиной неожиданно показался Филин. Заталкивая телефон в карман брюк, он отодвинул сержанта в сторону и встал передо мной, с интересом рассматривая мое окровавленное лицо.

– Вы нарушили порядок, который я определил, и самовольно оставили купе, – сказал он устало и с легким укором, словно инспектор ГАИ отчитывал очередного нарушителя, число которых за последний час перевалило второй десяток. – А потому я не думаю, что вы теперь можете рассчитывать на наше понимание и благосклонность.