Отстаньте, ваше высочество! (СИ)

– Что ты наплела им про Диклафания? – подавшись ко мне, прошипела голубая эльфийка. – Куда его забрали?

22

Ага, всё-таки забрали. Надеюсь, это бабка королеве нажаловалась?

– Понятия не имею, о чём вы, – холодно отозвалась я и попыталась пройти. Но принцесса не пропустила:

– Послушай меня, соблазнительница чужих женихов! – начала она, и тут я не выдержала:

– Мы с принцем Нортеном встречались задолго до того, как сюда прибыли вы, – мне больших трудов стоило обращаться к ней на «вы», но даже в нашем мире я уяснила, что с теми, в чьих руках сосредоточена власть, необходимо держаться предельно уважительно. Какими бы гадами они ни были. Иначе просто растопчут, пройдутся и выбросят на обочину.

– Мне дела нет до того, с кем он встречался. Наш союз заключён нашими родителями. И я стану женой принца Нортена и королевой Рутении. А ты лучше не мешайся!

Королевой... Ну разумеется, девочке трон в своей собственной стране не светит, а амбиции прут. И вряд ли ей интересен Нортен как таковой.

Только очень сомневаюсь, что королева позволит укрепить власть и влияние.

Какая-то мысль, догадка промелькнула, отвлекая. Возможно, эльфийка зачем-то нужна именно бабке принца? Или её призраку, или... чёрт, да что у них тут творится!

– Мне жаль, что мужчину вы можете привлечь исключительно благодаря удачному контракту или приворотному зелью, – всё же не выдержала.

И пока принцесса хватала ртом воздух, задыхаясь от моей наглости – жаль, что совсем не задохнулась! – я поспешила к ближайшей лестнице вниз. Размышляя, то ли искать Милену, то ли бабку Эллен, чтобы выяснить, что там сделали с Диклофосом.

Принимать решение не пришлось: бабка сама нарисовалась на моём пути, не успела я выйти через террасу в парк.

– Вот ты где, Миоли! – она окинула недовольным взглядом моё декольте.

Надеюсь, остальные будут не настолько внимательными... Или решат, что я набила его, декольте, ватой.

– Вышла прогуляться, – отозвалась я.

Бабка поманила меня сухим узловатым пальцем, ступая на одну из мощёных камнями боковых дорожек.

Пришлось последовать за ней.

– Я рассказала её величеству Олиэнне о выходке Диклафания Жилибертия, – тихо начала она, оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что нас не подслушивают.

Вот и отлично. Не пришлось задавать наводящих вопросов.

Значит, всё-таки нажаловалась.

– Слава Многоликой богине, королева в курсе нашей ситуации, – многозначительно продолжила бабка.

– А у вас много Многоликих? – не удержалась я.

Бабка остановилась, глянув на меня с недоумением.

– Всего ожидала, но не такого вопроса, – проговорила с налётом удивления. – Объясни мне, о чём ты!

– Я слышала о Многоликом боге. А вы вот о богине говорите.

– Многоликий на то и Многоликий, чтобы иметь множество ликов. Женский и мужской – не единственные среди них.

А, то есть бабке больше по душе думать, что на небе всем заправляет женщина? Ну, не могу её за это осуждать.

– Между прочим, вы мне совершенно не объяснили, какая у вас тут религия, – отозвалась в ответ на её поучительный тон.

– Между прочим, я тебе предлагала почитать книги, – сварливо проговорила бабка, снова трогаясь в путь. – Суть не в том! Эльфийская делегация, конечно, неприкосновенна, но королева Оллиэн всё же высказала их величествам Флуориниям ноту протеста. Они, разумеется, возмутились поведением своего племянника...

Бабка задумчиво замолчала, углубляясь всё дальше под сень деревьев. Мне приходилось следовать рядом.

– А что это был за порошок? – поинтересовалась я осторожно.

Но бабка снова резко остановилась и развернулась ко мне. Впилась своим ведьмовским взглядом:

– Откуда ты знаешь о пыльце? – потребовала объяснений.

Пыльце? Я про пыльцу ничего не говорила... Эльфийская пыльца, ну что ж, логично...

Хм... а знают ли старые ведьмы о пришествии Симмюнюэль в спальню принца? Похоже, обсуждали пока только племянника.

– Нортен сказал, – пожала я плечами. – Что Диклафаний воздействовал на Милену какой-то сыпучей дрянью. Уже установили, какой?

– А ты не лезь, куда не просят! – вспылила вдруг бабка. Я с недоумением подняла бровь.

Но пояснять она не стала, лишь сердито добавила:

– Фёрн Жилибертий клянётся, что не отпускал нашего раба. И их величества Флуоринии подтвердили его невиновность.

– В моём мире королям не слишком верят, – пожала я плечами. – Даже их слову.

– И всё же королева Оллиэн склонна им верить, – сухо отозвалась Эллен, снова двигаясь дальше в парк. – Потому что у эльфов нет ни малейшей магической возможности освободить чужого раба-асура.

– А не асура? – полюбопытствовала я, не отставая.

– Любого! – отрезала бабка не слишком убедительно.

– Я вообще не понимаю, для чего ему было так подставляться, воздействовать на Бахтияра. Тем более, тот сразу же раскусил его. Мог же всем рассказать.

– Это-то как раз понятно, – поджала губы бабка. – Бахтияр испортил ему ночь с Миленой, ещё и гнев принца Ираклия на него навёл. Хотел отомстить рабу, чтобы от того избавились. Что бы он ни рассказывал, а за нападение на хозяйку – смерть.

– На чувства мои и Милены, и нашу с ней честь, ему походу наплевать, – хмуро отозвалась я.