Отставник 3 (СИ)

Едва успел накинуть на себя ремни безопасности и опустить голову вниз, имитируя, что нахожусь бессознания, как анторсы стали приходить в себя и докладывать о состоянии. Казалось бы, небольшая физическая нагрузка, но при повышенной перегрузке заставила попотеть. Сердце стучало как отбойный молоток, а раскрасневшееся лицо было не спрятать.

— Эй, хоск, очнись! Ты живой⁈ — меня толкнули в бок. Пришлось прекратить притворяться и поднять голову.

— Да, что случилось?.. А это кто⁈ — встрепенулся, указывая на лежавшего рядом с моим креслом тело.

— Труп лейтенанта, — пояснил сидевший рядом, — не повезло.

— Лётчик, ты как? — вновь услышал голос капитана. Он сидел так, что за сооружением, что находилось в центре, его не было видно, впрочем, как и ашш Сошша Хааш.

— В норме. Скоро посадка, так что не расслабляйтесь. Приземление будет жёстким.

Сильно тряхнуло. Я едва удержал руку на поручне, чтобы раньше времени не выдать, что нахожусь без наручников. Но соседи на меня не обращали внимания. Они сидели, крепко держась за поручни и стало понятно, что анторсы по какой-то индивидуальной особенности организма тяжело переносят перегрузки. Вероятно, долговременное нахождение на корабле с искусственной гравитацией сыграло злую шутку.

— Атмосферные крылья раскрылись, — через шум долетало пояснение лётчика, — сейчас будем планировать. Автоматика постарается найти безопасное место. Но движители на спасботе слабые. Не предназначены для долговременного полёта. Это ведь не атмосферный истребитель.

Перегрузка постепенно снизилась и совсем сошла на нет.

— Горизонтальный полёт, — вновь пояснил лётчик, — запаса хода примерно на десять-пятнадцать минут. За это время автоматика ищет наиболее оптимальное место для посадки.

— Что, не по маяку идём? — с трудом выговаривая слова, произнёс сосед охранник.

— Вряд ли с таким входом в атмосферу точно рассчитали траекторию. Надо же учитывать ещё и атмосферные явления, да и в первой фазе посадки ориентировка на маяк не происходит. Слишком большая скорость.

Я прям удивился познаниям ашш Сошша Хааш он пусть и пилот, но атмосферной авиации, а имеет такой большой багаж знаний в непрофильной области.

Сменив вектор корпус бота накренился. Потом ещё раз, затем ещё раз.

— Это мы что, по кругу летаем? — задал вопрос капитан охраны.

— Видимо да, — ответил лётчик, — скоро посадка, приготовьтесь.

Через несколько минут автоматика перестала искать лучшее место для посадки, выбрав оптимальное и бот с силой тряхнуло. К контакту с поверхностью готовились, но событие произошло неожиданно. От резкого повторяющегося удара подумал, что позвоночник осыпется в ботинки, с такой силой произошло приземление.

— Есть контакт, мы на планете, — выдохнул лётчик, но не спешил расстёгивать страховочные ремни.

— Все живы? — осведомился капитан конвоя. Мне было странно, почему капитан и лейтенант охраны, месте с ашш Сошша Хааш уселись практически напротив нас. Ведь им визуально контролировать меня, как объекта охраны, мешало сооружение, что находилось посередине спасательного бота, но теперь, когда приземлились понял. И причина тому — центровка, равномерное распределение веса в спасательном боте. Трое примерно одной массы с одной стороны и трое с другой. И это оказалось вполне грамотным решением. Скорее всего это подсказал лётчик, но этого момента я не слышал. Конечно, остались свободными четыре места, но больше никто из экипажа корабля так и не смог или не успел забраться в занимаемый нами бот. И страшно подумать, что произошло, если бы мы все сидели с одного борта. Нас бы болтало так, что автоматика могла и не выровнять горизонталь, и не компенсировать хаотичное вращение в атмосфере, но обошлось.

— Сержант, ответь, ты как? — продолжал опрашивать подчинённых капитан.

Я посмотрел на соседа справа. Анторс сидел, вжавшись руками в кресло, голова опущена вниз, а изо рта течёт кровь.

— Он ранен, капитан, — ответил, убедившись, что сосед слева не в лучшем состоянии и только сейчас приходит в себя, неуверенно пытаясь отстегнуть ремни безопасности. В это время подошёл капитан охраны. Он пощупал пульс бойца, достал из поясной сумки какой-то прибор и приложил к шее.

— Что с ним, может стимулятор вколоть? — пришёл в себя и второй боец охраны.

— Поздно, он мёртв. Шея сломана, — посмотрев на мигающий фиолетовым сигналом прибор, произнёс капитан охраны.

— Ах, ты!.. — тут неожиданно кинулся на меня охранник. Нас разделяли всего два шага. Он стоял в пол-оборота от меня и будь я прикованный наручниками, ничего бы предпринять не успел. Сработали наработанные рефлексы. Когда тот резко развернулся, выхватывая из кобуры оружие, встретил обезумевшего бойца прямым ударом ноги в пах. Одновременно практически выпрыгнул из противоперегрузочного кресла и ушёл с траектории возможного открытия огня. Рука потянулась за спину и, нащупав оружие, наставил его на противников. Корчившийся от боли упал на пол, уронив пистолет. Ногой отшвырнул его себе за спину.